Только вот головная боль все портит. Работать просто невозможно.
– Завтра посмотрю. Устала, − попрощалась я с Жекой.
Утром, едва разлепив веки, я потянула к себе ноут. Нашла вчерашний архив, запустила – снова никакого запаха.
– Скинь мне еще раз сирень, − попросила я Жеку, но и новый файлик ничем не пах. Неприятное предчувствие заставило меня открыть папку с обработанными запахами и запускать их, один за другим.
– Утречко, − в дверях комнаты показался муж. В два прыжка я оказалась возле него, вырвала чашку кофе из рук и чуть ли не погрузила в нее нос. Ни-че-го.
Я истерически нюхала все, что было в доме – еду, цветы, косметику. Я закапывала нос и прочищала его сто раз подряд – не помогало. Я записалась на срочный прием к врачу – но он только пожал плечами.
Теперь это точно. Я потеряла нюх.
Прошло четыре года с того дня, как Жека повесился. После того, как я перестала слышать запахи, он, кажется, потерял ко всему интерес. Кое-как мы закрыли свои обязательства перед цветочниками – сдали им половину работ, объяснив все утратой технологии. Жека механически приходил в офис, автоматически делал какую-то работу, присутствовал, но не участвовал. Однажды утром девушка Жени нашла его повесившимся.
Сегодня очень яркое солнце. Такое бывает только в мае, когда кажется, что все вокруг дышит цветом и радостью. Мой младший – два с половиной года – с воплями делает круг почета по всем видам качелей на детской площадке. Какое счастье, когда маленький ребенок забывает о тебе на пять минут! Я плюхнулась на лавку и стала потягивать латте из высокого бумажного стакана. Почувствовала, что волосы обо что-то зацепились и обернулась – прямо за лавкой стоял огромный куст пышно цветущей сирени. Я залюбовалась им и механически притянула веточку с цветами к носу.
У сирени был тяжелый сладкий запах.
Голову сковала резкая боль.
Ну вот опять, то же самое, что и год назад! А чего они задирают нос, а? У Генки бассейн возле дома, у Мити в двух остановках автобуса, вот они и плавают, как рыбы. У Ленки с Вовой папа вообще подводник! А я только тут, у бабушки на даче, и учусь на воде держаться. И хорошо, между прочим, научился, и никто мне не помогал! Ну конечно, я плаваю похуже, а они задумали в мяч на воде играть. Это Генка еще в том году моду завел. А меня не берут. Никто меня в команду к себе не хочет, говорят, утону, а им с бабушкой моей объясняться.
– Что, трусишь купаться? – к воде подбежала какая-от незнакомая девчонка.
– Иди ты, − рыкнул я.
– Боягуз! – стала дразниться девчонка. – Речка крохотная, воробей вброд перейдет! А ты боишься!