Я не понимаю, почему он их не разгонит к чертям собачьим. Это просто люди, они перед ним как таракашки, но он не подходит к ним.
Присмотревшись, замечаю на полу тонкую светящуюся линию. Прямо у его ног.
Он не может переступить через нее, поэтому и злится, бесится от своей беспомощности.
Люди, сбившиеся толпой, похожи на стаю шакалов. Каждый из них трусит, так что страхом веет за километр, но вместе они ощущают себя сильными. Фанатики. Глупцы. Если он обойдет линию, вы прямо всей своей дружной толпой и поляжете на этом каменном полу.
Потом, перестав глазеть на лютого Фэйда, перевожу взгляд чуть в сторону. Там еще одна мерцающая линия светло-розового цвета, замкнутая в круг, в центре которого на коленях стоит пленник, с руками, завязанными за спиной и мешком на голове.
В груди колет так сильно, что дергаюсь, делая шаг к нему.
– Не советую, – раздается рядом со мной, и я подскакиваю от неожиданности.
Мой Фэйд (сама не верю, что так сказала) подошел ближе:
– К граням не подходи, они и сейчас могут быть опасны.
К граням? Хочу уточнить что это, но как-то сама осознаю, что это речь об этих светящихся линиях.
Все равно хочется помочь бедняге, от его мучений больно мне самой.
Снова шагаю к нему, но тут уж Фэйд хватает за руку, удерживая рядом с собой, и вырываться бесполезно.
– Стой. И так все увидишь.
Между другим Фэйдом и главным из толпы фанатиков, пожилым мужчиной в сером балахоне, перевязанном черным поясом, завязывается спор.
Один требует отпустить и советует подобру-поздорову проваливать, а второй только твердит, что они у него попляшут.
Ничего не понимаю, да еще "звук" то и дело пропадает.
– Думаешь, вы неприкосновенные? И на вас не найти управу? – чуть ли не с пеной у рта верещит этот отважный сумасшедший, – есть управа! Есть!
– Управа всегда есть, старик. И то, что ты каким-то образом узнал о гранях, тебя не спасет! – в голосе другого Фэйда лютая ярость, обещание стереть в порошок.
Оппонент бледнеет, но, поддерживаемый толпой, снова начинает нести всякий вздор о том, что они нашли управу. Он меня раздражает. Эдакий брюзжащий пенсионер, жаждущий вселенской справедливости. Чтоб покарали тех, кто способнее, удачливее, сильнее, чем он. Спор набирает обороты, но внезапно все меняется:
–Довольно! – раздается звенящий женский голос, эхом пролетая по залу, и в нем звучат нежные колокольчики, смешанные с яростью бури.
Все моментально затыкаются, и как по команде оборачиваются в сторону нового действующего лица.
Я тоже смотрю на высокую фигуру, в черном плаще до пола и капюшоне.
Плавной походкой ленивой пантеры подходит ближе, и толпа в сером расступается, словно вода перед Моисеем.