Кричу, как ненормальная, чувствуя, как по щекам градом бегут неудержимые слезы.
У Арины вываливается изо рта темно бардовый распухший язык, она шевелит им из стороны в сторону, издавая неприятные чавкающие звуки.
– Андрей! – уже просто визжу.
Она, пошатываясь, отгибаясь назад под невероятным углом, делает шаг в мою сторону. Руки, со сведенными пальцами, крючковатыми, словно когти хищной птицы хаотично мечутся, пытаясь ухватиться за воздух.
– Андрей! – просто ору, во весь голос, пятясь от Арины, безумно раскачивающей головой из стороны в сторону.
Что происходит с моей сестрой? Что???
Из груди рвутся рыдания. Я не знаю, как ей помочь! Не знаю! Мне страшно.
Слышу приближающиеся неспешные шаги.
Наконец, он идет! Мне кажется, все происходит слишком медленно, растянуто, словно утопает в густом сиропе. Словно я сама тону, погружаюсь в липкую вату.
Изо всех сил щиплю себя за руку, чтобы хоть немного придти в себя, очнуться. Боль отрезвляет. Судорожно вдыхаю, прижимая руку к груди.
Что я стою? Мне может кто-нибудь объяснить? Скорую надо вызывать! У нее же приступ, самый натуральный. Эпилепсия, или фиг знает что! Где мой мобильник? Хлопаю ладонью по карману – пусто.
Черт, наверху! В комнате! Заряжается.
Где ее телефон? Быстрым взглядом скольжу по кухне. Нигде нет. Пусто.
У меня самой сейчас будет приступ, сердце бьется так, что больно в груди, в каждой клеточке.
Андрей появляется в дверях кухни. Замирает, глядя на нас. На сестру, словно на шарнирах, беспорядочно двигающую руками, головой, телом, на ревущую меня:
– Да, не стой ты как истукан! – кричу ему, – звони медикам! Держи ее, пока не поранилась!
В ответ тишина.
Сердито разворачиваюсь к нему, пытаясь понять, чего тормозит. Хотя такое зрелище даже мужика деморализует.
– Андрей! – снова кричу, сквозь рыдания.
– Так, звонить или держать? – невозмутимо переспрашивает, спокойно рассматривая сестру.
– Да, что хочешь! Сделай хоть что-нибудь!
Арина тем временем начинает рывками совать ложку в рот, давиться, вторая рука судорожно сжимает ручку на плите.
Включает газ. Отключает. Снова включает.
А-а-а-а-а-а! Бросаюсь к вентилю и перекрываю газ. Потом, переборов жуткий страх, хватаю ее за руку, пытаюсь вытащить ложку изо рта, успевая в последний момент ухватить за кончик.
Зарывается рукой в свои волосы и начинает дергать, так что каждый раз в руках остается клок.
Хрипит. По бледным щекам ручьем бегут слезы.
Отступаю, чуть жива, задыхаясь от ужаса.
– Андрей! – стону, без сил, задыхаясь, захлебываясь слезами, – ну помоги же, сукин ты сын!
Стоит, привалившись боком к холодильнику, исподлобья наблюдает за нами, даже не делая попыток вмешаться.