***
Она уже ждет меня возле двери, попутно крутясь перед высоким, в полный рост зеркалом. И боком покрасуется и попой повернется, и подмигнет.
Не смогла удержать улыбки, глядя на эти кривляния. Какая она еще девчонка! Задорная, с огнем. Даже завидую. Мой-то огонь давно погас и теперь еле теплится на пепелище растоптанных надежд.
– Ну-с, приступим, – по-деловому произнесла сестра, когда я остановилась рядом с ней и тревожно посмотрела в сторону выхода.
Она подошла к двери и широко ее распахнула:
– Надо же, никаких стен! – иронично подняв бровь, покосилась в мою сторону.
– Ее не видно было! – ворчу, с каждым мигом чувствуя себя все глупее и глупее.
– А-а-а, вон оно чё, Михалыч, – протянула Риша и сделала решительный шаг к дверному проему, – сейчас на ощупь проверим!
У меня сердце в груди замерло, задрожало испуганной синицей.
Сестрица остановилась, обернулась на меня через плечо. И мне показалось, что сквозь беспечную уверенность проскочили сомнения. Неужели тоже засомневалась?
Затаив дыхание, наблюдала за тем, как осторожно протягивает руку вперед, неумолимо приближаясь к той черте, за которую я так и не смогла сегодня пробиться.
Замерла на мгновение, а я еле удержалась, чтобы не крикнуть "ну давай же, потрогай ее!".
Снова неуверенное движение и она останавливается.
Ее ладонь не проходит. Замирает над порогом.
– Невероятно, – выдыхает сестра, а у меня лютый мороз по коже бежит.
– Что?
– Стена…
– Ты чувствуешь ее? – голос перехватило, и все тело будто веревками перетянуто, давит, жжет, впивается в кожу.
– Чувствую, – сестра ведет рукой из стороны в сторону, будто поглаживает, изучает. А я, чуть дыша, наблюдаю за ней, – такая гладкая, твердая, холодная…
Меня начинает колотить крупной дрожью. Да, что это творится??? Мы теперь обе в западне?
Риша снова ведет рукой вбок и останавливается:
– Я застряла! – шепчет чуть слышно, таким голосом, что все внутри обрывается.
– Как застряла??? – охватывает самая настоящая паника.
– Я не могу двигаться! Рука застряла! – громко, чуть ли не кричит.
А-а-а-а-а-а-а! Что делать? Что, мать твою делать???
От страха внутренности переворачиваются, мне снова чудятся взгляды, тени, касания, снова подступает белая мгла.
Зачем я решилась на этот идиотский эксперимент???
Арина пытается освободить руку, причитает, а я ничего не слышу, на меня будто ступор напал. Надо помочь, а я не знаю как. Больше всего на свете хочется сбежать, наверх, в свою комнату, туда, куда не может никто зайти. Делаю шаг назад, и останавливаюсь.
Не могу же я бросить сестру!
Дрожа, как трусливый заяц, бросаюсь к ней: