Второй оргазм накатывает жаркой волной, сладкими иглами впивается во внутренности, срывает с искусанных губ протяжный то ли крик, то ли стон. Я бы точно упала на пол, если бы не держал, не вжимал в стену, рывком за бедра насаживая на себя еще больше ускоряясь, безжалостно вколачиваясь в податливое тело.
Невероятные ощущения, на грани реальности, разрывая восприятия. Тону в порочном безумии, уже не понимая, что хорошо, а что плохо, чего надо бояться, а к чему стремиться. Мне плевать, весть мир сводится только к нему, к его ласкам, движениям, желаниям.
Невыносимо. Сил сдерживаться нет, да я и не хочу, и, чувствуя, как начинает содрогаться его тело, слыша глухое рычание за спиной, начинаю мелко дрожать. Мышцы внутри пульсируют, сжимаются, и снова взрыв, чувственное огненное цунами, затапливающее до кончиков пальцев.
Проснувшись, замерла, прижимая руку к нервно вздымающейся груди, задыхаясь от биения сердца где-то в горле, во рту. Гулко, резко, удушающе. Тело дрожало, до сих пор храня память о прикосновениях к сокровенным местам, горело, пульсировало, словно чувствуя на себе чужие руки.
Не могу отдышаться. Здесь смешалось все и клубящаяся, не желающая стихать похоть, и ужас от происходящего, и непередаваемый страх. Дикий, царапающий внутренности ржавыми когтями. Боюсь не открыть глаза, вспоминая ту беспомощность, что душила минуту назад.
Жмурюсь изо всех сил, а потом медленно, еще сильнее дрожа всем телом от нервного напряжения, приоткрываю один глаз.
Получается!!!!
Я могу это сделать. Я вижу!!! Пусть какое-то одеяло и край подушки, но вижу!
От осознания этого факта, накрывает ни с чем несравнимое облегчение. Все что происходило со мной, весь этот мрак, отступает на задний план, сменяясь невероятной эйфорией. Я уже не задумываюсь, что там было, как, почему. На фоне того, что смогла разлепить веки – все это становится неважным, несущественным.
С удовольствием распахиваю оба глаза и поднимаюсь на локтях, тут же испуганно ойкая. Мало того, что я в гостиной, так еще и сестра стоит, склонившись надо мной и пристально вглядываясь.
– Риш? – тут же холодею внутри, снова как наяву вспомнив события вчерашнего вечера, – ты чего?
– Да, вот любуюсь на свою дражайшую сестрицу, которая в гордом одиночестве выдула бутылку моего любимого ликера, который мне только вчера подарили.
– Чего? – спросонья не могу понять, что к чему. Какой на хрен ликер?
– Ничего, – наклонившись, подняла с пола бутылку, на дне которой оставалось чуть-чуть ярко желтой густой жидкости. Потрясла им у меня перед носом, – лимонный! Мой любимый!