– Это действительно то, чего ты хочешь, Алисия? Чтобы я ушел? Чтобы оставил тебя в покое?
Нет.
– Да.
Думаю, если я в последний раз солгу, ничего страшного не случится. По крайней мере, страшнее того, что уже случалось.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Я сделала каменное лицо, и, судя по тому, что у Райнхарта снова дрогнули крылья носа, а брови сошлись на переносице, он мне явно поверил.
– Хорошо, – сказал он.
Хорошо? Что, все так просто?
Райнхарт шагнул ко мне быстрее, чем я успела опомниться. Схватил меня за локоть и потащил в сторону дома.
– Ты… вы… что ты делаешь?!
Я попыталась вырваться, но меня держали крепко. Я шмякнула его кулаком по руке: безрезультатно, он не остановился и даже шага не сбавил. Львы, видимо, восприняли наши телодвижения как игру, потому что львица тяпнула Эдера за попу, а он взревел и бросился за ней, взметнув волну золотых искр.
Ближе к ступенькам Райнхарт просто подхватил меня на руки и, прежде чем я успела опомниться, пнул дверь так, что она чудом не улетела в дом. Распахнуться, правда, распахнулась, явив совершенно ошарашенные лица гвардейцев, их главного, мамы и Зигвальда.
– У вас ее высочество сбежала, – бесстрастно заявил Райнхарт, поставив меня на пол, – и, судя по тому, сколько времени никто даже не почесался, с ней могло произойти все, что угодно. Я снимаю с вас полномочия, Ликровец, и возлагаю их на себя. До нашего возвращения в Барельвицу безопасность ее высочества, обеспечение ее комфортного пребывания в Гризе и в путешествии на мне. Всем все ясно?
Некоторые открыли рты. Я не оказалась в их числе исключительно потому, что боялась еще больше уронить репутацию принцессы в глазах будущих подданных. А сказать Райнхарту все, что я о нем думаю, мне хотелось. Очень хотелось!
Но он не позволил, рявкнув так, что я подскочила:
– Приказ ясен?!
– Да, ваша светлость, – процедил Бесцветный.
– Замечательно. В таком случае займитесь сборами. До отъезда мы переезжаем в город, в нормальные условия.
Гвардейцы посмотрели на него. На Бесцветного. Снова на Райнхарта.
– Выполнять, – жестко произнес он, и гвардейцы дружно посмотрели на маму. Мама схватилась за сердце.
Я развернулась к нему:
– Вы-ы-ы…
– Поскольку я занимаюсь вашей безопасностью и комфортом, я сделаю все, чтобы вы ни в чем не нуждались до прибытия в Барельвицу. Мне выделить людей, чтобы помогли вам собрать личные вещи?
Я прошла мимо, наступив ему на ногу. Хлопнула дверью. Запустила в нее туфелькой.
Значит, так, ваша светлость?!
Хорошо.
Не хотите по-хорошему, будет по-плохому!
С этой мыслью я развернулась к старенькому, местами затертому уже комоду, и принялась собираться.