Я побежал на первый этаж, занял одну из скамеек и стал ждать.
— Надолго устроился? — услышал я из-за спины твой голос уже буквально через минуту.
Я поднялся и посмотрел на тебя. Так близко я ещё я тобой не находился. Ты выглядел таким материальным, настоящим, что я вспомнил, как решил, будто ты моя галлюцинация, и внутренне посмеялся над собой.
На тебе была накинута тонкая блестящая материя, изображающая звёздное небо, поверх футболки в обтяжку, а ещё от тебя несло густым ароматом косметической отдушки, и поперёк брови красной краской была нарисована молния. Я протянул тебе тетрадь, предполагая, что ты заберёшь её и уйдёшь по своим делам, но ты даже не вынул руки из карманов.
— Ты понял, что я написал тебе?
— Кажется… вроде… Наверно не все, — промямлил я.
Ты отошёл от меня на шаг, а потом поманил меня рукой и пошёл к лестнице, ведущей наверх. Я быстро бросился следом, чтобы не потерять тебя снова, но немного перестарался и даже обогнал тебя на ступенях. Ты косо посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я и сам понял, что должен идти сзади. Я немного отстал и пошёл так, что на меня ровно попадала твоя тень, отбрасываемая лампами, висящими вдоль стен.
Мы вернулись к актовому залу. Ты зашёл вовнутрь, я немного помялся на пороге и, не дожидаясь, когда ты обернёшься, всё-таки преодолел этот незримый барьер между миром простых смертных и царством студенческой богемы. Через весь зал, сцену, включая ту часть, которая пряталась за кулисами, и часть коридора, который я уже видел сквозь стеклянную дверь, я шёл следом за твоей спиной и по дороге разглядывал твою накидку. Кто ты здесь — артист или режиссер? Наверно, все эти люди, занятые своими творческими делами и не обращавшие на меня ни капли внимания, были твоими знакомыми, может, даже друзьями. Вот бы было здорово оказаться кем-то из них, и уже чужими глазами взирать на нас. Что бы я тогда увидел?
Ты остановился перед одной из совершенно одинаковых дверей, населявших коридор, коротко постучал и зашёл. Внутри было нечто вроде диджейской комнаты: столы с компьютерами, колонки, музыкальная аппаратура. Часть комнаты выглядела рабочей студией какой-нибудь радиостанции, а другая — уютным чайным уголком с креслами, кофе-машиной на низеньком столике и мохнатым ковром под ногами, на котором лежал лист бумаги с надписью «в обуви не наступать». На одном из кресел, по-турецки сложив ноги, сидел парень с хвостиком, которого я уже видел в твоей компании, когда ждал тебя у актового зала. Он держал в руках толстенную стопку листов альбомного формата и увлечённо их пролистывал, делая пометки погрызенным карандашом.