— Ладно! Пойдём в кино, но только если… если ты подождёшь меня в парке. Хорошо? Давай, иди. Ты и, правда, бесишь.
Я посмотрел на Джемму, убедился, что она не злится, и протиснулся в проход под недовольные вздохи зрителей. Я забрал из гардероба куртку и вышел на улицу, оглядываясь по сторонам, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из своей группы. В холле было мало людей, и мне удалось выскользнуть на улицу инкогнито, зато на крыльце на меня кто-то налетел, чуть не сбив с ног.
— Приве-е-ет, чувак! — услышал я твой голос, а потом осознал, что нахожусь в твоих объятиях. — Я скучал. Пошли, пройдёмся, расскажешь, как выступили. Я только приехал, не успел на вас.
Ты забросил мне руку на плечо и подтолкнул в сторону парка.
Мы гуляли по кампусу и со стороны выглядели, наверняка, как закадычные друзья. Я старался не таращиться на каждого встречного, но мне ужасно хотелось послать всем мысленное сообщение «смотрите, я с Френсисом, и он мой друг».
После твоего длительного отсутствия в тебе как будто что-то изменилось. Внешне ты оставался всё тем же тощим парнем, одевающимся в дырявые джинсы, не по погоде лёгкие куртки и стоптанные кеды. Чёлку ты завязал в смешной хвостик на макушке, и от тебя, как обычно, пахло сигаретами, жвачкой и духами. Но изнутри тебя шла новая мощная энергия, тебя переполнял энтузиазм, который ты старался сдерживать, но я всё равно чувствовал его.
Мне было до ужаса любопытно, где ты был и чем таким интересным занимался, но сначала я долго подбирал слова, чтобы задать этот простой вопрос, а потом ты заявил:
— Блин, все спрашивают, где я был, чем занимался, как будто им это так важно. Фу, ненавижу, когда так делают. Я ж не на допросе, отвечать на всё, что подсказывает им нездоровое любопытство. Рад, что ты не такой. Правда, чувак. Ты особенный.
После этих слов я, естественно, выбросил вопрос из головы. Быть особенным было намного соблазнительнее, чем выяснять правду.
Особо рассказывать про выступление группы на фестивале было нечего, поэтому я уложился в краткий отчёт из пяти предложений о том, какие мы были по очереди, после кого выступали, сколько людей было в зале, какой был звук и реакция зрителей. Про то, что я напутал слова, я говорить не стал, зато не забыл похвалить твою песню. Я не льстил, мне она, правда, очень нравилась, как и первые три, и я готов был посвящать твоему таланту дифирамбы, хотя немного и завидовал, что я так не могу.
Когда я закончил отчёт и хвалебные отзывы о твоем творчестве, ты сказал:
— Ладно тебе, не смущай меня.
— Но ты, правда, написал гениальные песни. И всем ребятам понравилось.