Пока я слушал длинный монолог Лорен, у меня в душе перемешивались разные эмоции, порождаемые совершенно противоположными мыслями: Лорен хочет мне помочь, чтоб ты не дразнил меня? Она подозревает, что я следил за тобой? Она думает, что мы с тобой были друзьями, но поссорились? Или, что у нас общие тёмные дела? А, может, она считает, что я сумасшедший или меня наняли убить тебя? Но, когда она замолчала, все версии улетучились в раз.
— Какую правду? — удивился я совершенно искренне.
— Да брось, я же вижу. Ты не любишь Джемму, ты с ней только потому, что сильно вежливый, чтоб отказать. Ведь так?
У меня во рту всё пересохло. Мне представилось, что я стою спиной к стене, а Лорен с автоматом наперевес загоняет меня всё ближе и ближе к преграде, и вот, остались считанные сантиметры. Если я чего-нибудь не придумаю, она или расстреляет меня или вместе со стеной столкнёт в пропасть.
— Ладно, молчи. Твоё лицо тебя выдало.
Я попал в ловушку. Если молчать, то получится, что я согласен с Лорен. Если начать оправдываться — всё равно признаю, что она права.
Наверное, так чувствуют себя преступники в зале суда. Так я всегда чувствовал себя, когда мама начинала меня допрашивать, подозревая, что я где-то утаил правду или сделал что-то запрещённое. Столько лет опыта подозреваемого, а я так и не научился противостоять напору противника.
Мне стоило бы сделать спокойный вид, посмотреть на Лорен свысока, рассмеяться той ерунде, которую она наговорила. Но она сделала осуждающий взгляд первой, и я уменьшился под ним до размеров таракана, которого раздавить — раз плюнуть. Даже, если бы она не сказала мне молчать, я бы всё равно не выдавил из себя ни звука.
— Ну ладно, не буду больше тебя мучить, — смягчилась Лорен и протянула мне тетрадь. — Забирай себе, твоя же, всё таки.
Девушка поднялась со стула и сделала мимолётный обход моей комнаты. Наверно, надеялась найти доказательства ещё какого-нибудь преступления. Я даже заволновался, хотя и не мог вспомнить, в чём ещё мог провиниться.
Я тоже поднялся, чтобы проводить Лорен, но она ни сделала не единого движения в сторону выхода, поэтому я сел обратно.
— Я сегодня добрая, так уж и быть ничего не скажу Джемме. Скажешь ей сам, когда будешь готов. Хотя нехорошо вот так пудрить мозги людям, она-то думает, что у вас всё взаимно.
Когда Лорен, наконец, соизволила уйти, я в изнеможении плюхнулся на кровать и лежал так до самой ночи, стараясь не перекручивать в голове её слова.
Спал я очень плохо, мне мерещилось, что Джемма с обеими своими подругами, а ещё с Карой и её группой, охотятся за мной по кампусу. Я несколько раз ускользал в последний момент, но потом устал и сдался. Девушки привели меня в парк, где в центре возвышался огромный помост, привязали к мачте. Да, там была корабельная мачта, но чего только во сне не увидишь. Парк превратился в городскую площадь с фонтанами и полную народа из разных лет моей биографии. Все они пялились на меня и показывали пальцем. Кто-то смотрел осуждающе, кто-то смеялся. А потом я обнаружил, что на мне кроме рубашки ничего не было. Мне стало так стыдно, что я даже заплакал. А когда проснулся, понял, что глаза у меня и на самом деле мокрые.