— Не страшный я! — возмутился он. — Что я сделал-то?
— Ну вот сейчас ты прям волком смотришь, — подметила я. — Да ты всегда выглядишь так, будто в любую секунду кому-то глотку порвёшь. Или нарычишь.
— Оу.
— Вот тебе и оу. В общем, родителей я тоже не видела, но Моргана говорит, что сильно болеет. Может быть просто мало кто знает, что она здесь. Некоторые люди так и живут.
— Ну ладно, — нехотя согласился он, — но всё равно для человека странно. Расспросила бы её.
— Алло! — возмутилась я. — Я тоже человек, если кто не заметил!
— Да, но ведёшь себя не как человек. Ты скорее… не знаю. Больше на нас похожа, чем на людей.
— Нас?
— Запредельных.
— Ну уж фиг! — возмутилась я. — Ничего подобного! Человек я!
— Ладно-ладно, проехали!
— Ччч, она услышит.
— Что услышу? — спросила Моргана, стоило нам лишь дверь открыть.
Чисто из мести ответила:
— Да Дэниел буровит про тебя всякое.
— А вот и нет!
— Но говорил он про тебя всё равно.
— Пэт!
— Если приготовит мне кофе, пусть болтает, что угодно, — ответила она.
— Намёк понял, — сказал Дэниел и двинул на кухню.
Я присела на кровать рядом с Морганой и заметила, что сегодня её готский наряд был экстравагантнее обычного. Сколько я её знаю, она всегда носила чёрные футболки, чёрную помаду и чёрную тушь. Сегодня же на ней была приталенная чёрная блузка с кружевной отделкой и пышными рукавами. Шею украшал широкий воротник-жабо, весьма удачно с этими рукавами сочетающийся.
И я решилась на вопрос, который уже давно хотела задать. Показала на Моргану и спросила:
— Так а почему ты всё это носишь, а?
— Пэт! — из кухни прорычал Дэниел. — У девочек такое не спрашивают! Я даже не девочка и то знаю, ну!
— Оу, — опешила я. Вот же предатель! Сам сказал, что никто Моргану не навещает и не интересуется её жизнью. — Не знала. Извини.
— А, ничего, — ответила Моргана, — всё в порядке. И не строй ей рожи! Если я говорю, что мне всё равно, значит всё равно! Не лезь не в свои дела!
К моему удивлению, Дэниел улыбнулся:
— Ну ладно. Извините.
— Ношу этот прикид с двенадцати, — сказала она, — как раз тогда я заболела и перестала ходить.
— В аварию попала?
— Нормальные люди такое тоже не спрашивают, вообще-то, — подал из кухни голос Дэниел, но теперь он уже говорил спокойнее.
На детском личике Морганы появилась неуверенность:
— Точно не знаю. Не очень помню то время. Раньше у меня были какие-то воспоминания, но потом я решила, что это часть сна. Поэтому что было на самом деле я не знаю, а вот сон помню хорошо.
— Что за сон?
— Плохой, — поёжилась она, — однажды я проснулась, а кто-то открывал дверь в мою комнату.