– Ладно, – Антон поднялся, он казался мрачнее грозовой тучи, – я уйду. Но пообещай, что не удалишь мой номер и позвонишь, если вдруг возникнет проблема.
Кивнула. Мужчина поднялся и вышел в коридор, однако кое-что заставило меня броситься следом за ним.
– П-п-подожди… – Антон развернулся и с надеждой посмотрел в мои глаза. – А Матвей, он… он тоже… такой же…
Я боялась спрашивать, переживала, что получу положительный ответ. Что тогда делать? Как помочь Стасе? А ведь Горыныч намного опаснее и темнее Антона. Боже, Стасян, куда мы влипли с тобой?
– Милая… – Антон потянулся рукой и прикоснулся пальцами к щеке, я мигом отстранилась.
Мне нужен четкий ответ, а не запудривание мозгов. Хватит, уже повелась на доброту и заботу. Она внезапно начала дурно пахнуть.
– Не буду лгать, Матвей страшнее меня в гневе, но и он не тронет девушку. Одна только беда – сейчас Горыныч считает твою подругу заносчивым парнишкой. Я пообещал, что решу проблему, значит, защищу твою подругу любым способом.
Увидела потухшую надежду в глазах Антона, он думал, я остановила его, боясь потерять. Но правда в том, что я ни черта уже не понимала. Что хорошо, а что плохо.
– Если это все, тогда я ухожу.
Мужчина трагично улыбнулся на прощание и скрылся за дверью. Я придушила в себе порыв пойти за ним. Мне нужно было подумать и решить, что делать с внезапно свалившейся на меня правдой.
Антон
Он едва заставил себя уйти из квартиры, хотя понимал, что Майе нужно время. Антон не планировал вываливать на девушку подробности его жизни, но и умалчивать больше не мог. Малышка пробралась глубоко под кожу, как чернила татуировки. Вывести можно, но больно до слез.
Выйдя из подъезда, Антон испытал странное чувство. Привычное одиночество последних лет больше не казалось ему привлекательным и правильным. Он не планировал больше влюбляться и уж тем более задумываться о создании новой семьи. Маша неизменно оставалась в его сердце, никому там больше не было места. Впервые за долгое время Антон с досадой понял, что не скучает по бывшей жене. Он, наконец, отпустил ее…
– Если бы Таня только знала, во что ее внук превратил квартиру, то перевернулась бы в гробу.
– Ну, Витька, кому квартиру сдал? А с виду казалась такой приличной девушкой.
Либо бабки на лавочке слишком громко шептались, либо Антон имел острый слух. В силу бывших обстоятельств он умел подмечать наименьшие детали и читать между строк. Бабули пялились на него и беспардонно шептались между собой.
– Ужас, – выплюнула одна из них, – вот только на днях я гоняла ночью пьянь, орущую под окнами нетрезвые басни. А между прочим, других Май в нашем доме нет, – закончила она свою умную мысль.