Моя идеальная комната была в уютных тонах от кремового до шоколадного, с неярким светом, мягкими креслами и почему-то круглой дверью. Наверное, я хоббит.
Потом мы обменялись листочками с описаниями; зачитывали их вслух и пытались угадать, кто какую комнату себе захотел.
Одноклассница, которой достался мой листочек, спросила у меня: «Ты любишь комфорт?»
Не помню — кажется, я кивнула.
И она легко угадала меня.
«Порше» изнутри была очень похож на комнату моей мечты из детства. Плавные линии, неяркие оттенки, мягкость, комфорт и роскошь в каждой детали. Кожу сиденья хотелось гладить как зверька с шелковистой шерсткой, ремнями безопасности обвязаться в стиле Лилу из «Пятого элемента», приборную панель из светлого полированного дерева трогать кончиками пальцев как стены древних храмов — чтобы почувствовать внутри жизнь. А уж когда машина тронулась с места мягко и мощно, как большой зверь, и тихонько замурлыкала музыка — кажется, прямо в воздухе, обвиваясь вокруг моей головы, — я окончательно растеряла все признаки разумного человека.
Если бы я знала, что неприлично дорогие машины такие клевые, я бы совсем иначе провела юность!
В тридцать три уже поздно становиться охотницей за олигархами, да?
— А фамилия у тебя какая? — спросил Роман, пока я увлеченно растекалась сладкой лужицей от переизбытка восторга в крови.
— А вам зачем?.. — рассеянно ответила я, по привычке пряча все личное от постороннего любопытства.
— Погуглю, что за писательница, — он одной рукой небрежно держал руль с фирменным шильдиком на нем, а второй подхватил с подставки телефон.
— Ну я ж не дура, я под псевдонимом.
— Стыдно признаваться, что ли?
— Нет, просто Алиса Тпрунькова звучит не так прикольно, как Алисия Рождественская, — зачарованно ответила я, откидываясь в кресле и глядя, как неслышно уносятся вдаль фонари, деревья и прохожие за голубоватыми стеклами автомобиля. И только через секунду или две сообразила, что попалась!
Резко выпрямилась, возмущенно глядя на Романа, словно это он был виноват, что я расслабилась, загипнотизированная роскошью «Порше» и выдала все свои секреты.
— Ну и фамилия! — прыснул он. — Конечно, неприкольно. Что ж не сменила, а?
— Что ж вы свой шнобель не поправили? — мрачно буркнула я.
— Какая дерзкая… — улыбка не сходила с его лица, будто этот разговор невероятно его развлекал. — Не страшно вот так хамить незнакомым людям с ресурсами и властью?
— Неа. — я фыркнула, откидываясь на подголовник и снова расслабляясь. — У меня профдеформация. Все красивые миллионеры обязательно настоящие мужчины — добрые и благородные.