Он тяжело вздохнул, безмолвно мотая головой. Может быть, даже что-то такое высказал, но благоразумно — про себя.
— Я с тобой.
— Зачем? — я уже направлялась в нужную сторону, глядя на карту в телефоне, но тут пришлось оглянуться. Рома догонял.
— Шлем свой у тебя заберу.
Он пошел рядом, засунув руки в карманы и предоставив мне право быть штурманом. Один раз мы так в трех соснах уже заблудились, ничего?
— Точно, шлем! — вспомнила я. — А он тебе прямо сегодня нужен? Может, потом?
— Нет, сейчас. Вдруг я решу еще какую, более интересную и благодарную девочку покатать на своем мощном звере!
Я покосилась. Улыбки на его лице видно не было, но полутьма, резкие отсветы от фонарей и тени листьев, шелестящих под ночным ветром, не позволяли разглядеть точно.
— У тебя что, других шлемов нет? — подозрительно спросила я.
— Неа.
— Так купи! Ты же богатый!
— Будешь мне еще указывать, на что деньги тратить!
Я закатила глаза. Маршрут на карте укоротился на двадцать метров, и навигатор радостно сообщил, что впереди полтора часа невыносимого миллионера с зелеными глазами в крайне вредном настроении.
Штош.
Сами семь километров меня совершенно не пугали. Гулять я любила всегда. Ничего не надо делать, только переставлять ноги — лапка за лапкой — и однажды придешь куда-нибудь в интересное место. Сбежишь из скуки серых будней.
Однажды я так достала своего психотерапевта требованиями сделать с моей послеразводной тоской что-нибудь ПРЯМО СЕЙЧАС НЕМЕДЛЕННО, что он послал меня. Домой. Пешком. Из кабинета почти на другом конце города.
Все, что я спросила: «А это точно поможет?»
Бешеной собаке — семь верст не крюк. Всего двадцать шесть километров вышло, фигня какая. Зато пока шла, я хотя бы эти несколько часов не думала о том, как несправедливо, что можно любить человека до самых костей и не быть ему нужной вообще.
Совсем. Абсолютно.
Кажется, это здорово помогло. По крайней мере, мы закончили терапию меньше, чем через два месяца после этого случая. Просто стало не о чем говорить. Я и так все знала — про обиду, про печаль прощания, про гнев на того, кто причинил тебе боль. Но любовь пока еще никто не научился лечить.
— О чем ты думаешь? — спросил Роман притихшую меня.
— Это девочки обычно спрашивают после секса, а не мальчики вместо, — автоматически огрызнулась я.
— Представляешь, сколько необычного тебя еще ждет после секса? — он обогнал меня и неожиданно поймал в объятия.
Прижал на несколько мгновений — и почему-то я не стала сопротивляться. Прохладно уже ночью в сентябре, вот что. А Роман теплый.
Но он уже выпустил обратно и просто пошел рядом.