Жильцов сердился на нее за невнимательность, Артур недоумевал в чем дело. Ее названная «сестра Стелла» недовольно поджимала губы.
«А ну дыхни! – рявкнул, в конце концов, Аркаша, вскочив к ним на сцену, преисполненный уверенности в том, что она: - Пила?!»
«А ты, что ли, трезвенник?» - ласково огрызнулась Стефания, пустив струю воздуха ему в лицо. Аркаша пил, как лошадь. Только с отличием в одну лишнюю букву «к» в слове «вода». Но он был мужчиной, а у мужчин таких шлейфов, как у баб, не бывает. К талантливым же мужчинам и вовсе относятся с некоторой долей снисходительности: великим простительно.
Недоверчиво глядя на нее, Жильцов объявил, что все свободны, а ее не отпустил, завалившись к ней в гримерку и шутливо выдав пригвоздившее ее к стулу:
- Адамова, ты что? Влюбилась?
Потом с глухим стуком расческа грохнулась на трюмо – уронила, а сама Стефания, не мигая, уставилась на собственное отражение в большом зеркале и повторила про себя тот же вопрос: Адамова, ты что?
- Тебя стучать учили? – не без труда выдавила она сквозь несколько тарахтящие в голове помехи.
- Ты сегодня в двух местах забыла текст и вела себя как рыба мороженая.
- Мороженая рыба никак не может себя вести. Она дохлая.
- Это ты с Артуром дохлая. А так выглядишь живее всех живых, и это настораживает. Если опять в фонтан полезешь – грохну.
- Не переживай, не полезу. И зеленкой никого больше поливать не буду. Работа мне пока дорога! – отшутилась она в ответ, медленно подняла расческу и продолжила расчесывать волосы, как ни в чем не бывало. Пытаясь отбросить себя во времени назад, до этой минуты, чтобы не задумываться над озвученным посторонним человеком предположением, от которого даже дышать становилось больно.
- Для твоего же блага – лучше бы ты запомнила то, что сейчас сказала, - пожал плечами Жильцов, не обратив внимание, как в ее глазах прямо в эту минуту задвигалась литосферная плита, а в расселинах заалела магма. Какой, к черту, алкоголь, когда ее и без оного сейчас так штырит?
- Для твоего блага тоже, потому что Лиля Хомченко по-прежнему ни на что не годна! – между тем, деловито ответила Стефания.
- Адамова, не хами!
- Даже не пытаюсь. В моем возрасте уже не влюбляются, Аркаш.
- Скажи это моей бабушке. Она в прошлом месяце вышла замуж в третий раз, а ей восемьдесят пять.
- В возрасте твоей бабушки это называется не любовь, а маразм. И я, когда влюбляюсь, играю лучше и вполне работоспособна.
- Что целиком подтверждается последними гастролями! – рассмеялся Жильцов и свалил, не успев разглядеть, как подлетели вверх ее темные брови. Это что? Это комплимент? От Аркаши?! Ее работе?