— Мой партнёр празднует свой юбилей, и с моей стороны игнорировать его приглашение — неуважение.
— Понятно.
— Если не хочешь чувствовать себя обязанной, позволь продлить твои услуги ещё на неделю.
Я во все глаза уставилась на мужчину и почувствовала, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке до самых ушей.
— Хочешь меня ещё на неделю? — ляпнула и тут же с чувством ударила себя по лбу, — То есть приглашаешь в Нью-Йорк?
— Мне будет спокойнее, если на светском вечере я буду в сопровождении с прекрасной англичанкой.
— Я согласна! — тут же выпалила и поднялась с кровати, чтобы казаться напротив мужчины и по деловому протянуть руку, — Согласна!
Спустя час, лёжа на спине и разглядывая высокий потолок, я впервые за несколько лет своего существования обратилась к Богу. Знала, что давно не давала о себе знать, но небеса про меня не забыли. Они послали спасение в виде мистера Миллера, и я, не будь дурой, не смела отказаться от божьего дара.
Это не сон!
Я открыла глаза и тут же зажмурилась, с головой зарываясь в белоснежное одеяло.
Это не сон! Быстрые сборы, семичасовой перелёт в бизнес-класс и улыбчивый мистер Миллер, — всё не насмешка Морфея, а справедливые деяния штуки-Судьбы.
Я выбралась из кровати и, не обращая внимания на холодный пол, босиком прошла до панорамы заснеженного Нью-Йорка. Квартира Чарльза располагалась в центре города на самой вершине небоскрёба, открывая вид на высоту птичьего полёта. Восхитительная высота, от которой дух захватывал, и сердце в лёгком страхе замирало. Многочисленные многоэтажки, казалось, растворялись под моими ногами, когда я подходила слишком близко к окну, как и растворялось множество людей, напоминающие оживлённый муравейник.
Вот это жизнь! Прекрасная и счастливая жизнь мистера Миллера, с который он так щедро поделился со мной. От этого и радостно и страшно, ибо кому, как ни мне известна истина: большим куском сильнее подавиться можно. А я сейчас распробовала самый сытный кусок халявного торта.
Мелодия входящего звонка заставила отступить от «пропасти» и с разбегу запрыгнуть на кровать, чтобы окапаться в воздушном одеяле и подушках.
— Да? — ответила на звонок, слегка запыхавшись, — Привет, мам.
Кроме матери мне никто звонить не мог, да и её звонок был слишком ожидаем после моих десяти пропущенных.
— Малышка, привет! У тебя всё хорошо? Ты так настойчиво звонила…
— Я хотела встретиться, — опустила слова приветствия, уловив в голосе матери торопливые нотки, — Но ты, похоже, была занята.
— Да, малышка, я сейчас не в Лондоне. Мне так надоели проблемы твоего отца, что я улетела на Мальдивы!