– Может, вы все еще разок обдумаете? – тихо и как-то ласково сказала доктор. – У вас отличные физические показатели для беременности. Да и жизнь еще вся впереди, зачем брать грех на душу?
– Нет, – покачала я головой. – Это уже решено, спасибо.
Она протянула мне направление, и я поспешила убраться из этого кабинета. Хотелось сделать глоток свежего воздуха, чтобы выветрить из легких этот медицинский запах. Запах, который ассоциировался у меня с болью, со страданием, с чувством невосполнимой потери. Потери, за которую я буду проклинать себя оставшуюся жизнь.
Мгновение, и все вокруг поменялось местами. Теперь, вместо яркой наряженной толпы, я видела лишь газон с примятой травой. Он качался перед глазами, будто смеялся, издевался, пытался убедить меня в моем же сумасшествии.
– Это перешло все границы разумного, – звучали надменные нотки в голосе. Голосе, который был до боли знаком. – Если тебе на пробку наступать нельзя, какого черта ты так накидалась?
Попыталась что-то сказать, но новое осознание того, что снова перекинута через чье-то плечо, как мешок с картошкой, выветрило напрочь все из головы. И это казалось таким удивительным и раздражающим одновременно. Кто бы ты ни был – я не вещь! Не игрушка! Нельзя вот так вот брать и уносить меня куда-то, в тенистую часть одной из множества аллей, подальше от улюлюкающей толпы.
– Ты добилась, чего хотела? – голос Славы, моего родного и любимого брата, вызывал у меня страх. Никогда не слышала его таким отстраненным и холодным, как сейчас. – Да если бы не ты…
– Что случилось? – спросила я, прижимая ладонь к груди, в которой гулко билось сердце.
– Это правда, что ты беременна? – неожиданный вопрос выбил весь воздух из легких.
– Откуда… – начала было я, но была перебита братом.
– От верблюда, – заорал Слава так, что в моих барабанных перепонках зазвенело. – Наблядовалась? Всего достигла, о чем мечтала? Я рад! Безумно! Особенно радовался, когда мать с отцом разбились, потому что рванули тебе, дурище, мозги вправлять!
– Прости, – прошептала я. Хотя понимала – никакое «прости» не вернет мне обратно дорогих людей.
Да, мы повздорили. Да, мама и папа до последнего поддерживали Глеба несмотря на то, что тот мне изменил с моей лучшей, на тот момент, подругой. Да. они стояли за него горой даже тогда, когда я не смогла дозвониться до него, после чего мне снова позвонила Инга и попросила больше никогда не беспокоить их. Они. Были. На. Его. Стороне.
Сейчас же, я не могла простить им этого, но не могла простить и себя.
– Засунь себе его куда подальше, – уже более спокойно сказал Слава. – Я собираюсь продать все и свалить из этого чертового города. Твою долю, как долю наследницы, я переведу на карту. И пропади ты пропадом. Живи, как хочешь. У меня больше нет сестры.