– И наши доблестные органы не стали ничего предпринимать, так как одежда и документы говорили сами за себя, так? – вновь вспылила я.
– В этом есть и моя вина. Я настолько был ошеломлен этой новостью, что не стал настаивать на проведении процедуры опознания. Даже не настоял на ДНК-тесте, а ведь он мог расставить все по своим местам, – выдохнул Вадим, немного отстраняясь, словно в ожидании осуждения с моей стороны.
– Стоп! – рявкнула я, вскакивая. – Ты был убит горем! А те козлы просто не захотели разбираться с этим всем дерьмом. Нахрена делать лишние телодвижения, если ответ лежит на поверхности? А вдруг висяк? Их за такое не погладят по головке.
– Все равно, я сейчас остро ощущаю свою вину, – покачал головой Вадим. – Если бы я знал все это время, что она жива, я бы многое исправил.
Я замерла у окна, глядя куда-то вдаль невидящим ничего взглядом. Вадим любит ее. Любит до сих пор. А я – это просто симпатия. Легкий флирт, который ни к чему не обязывает.
– Скажи, – попытавшись проглотить ком в горле, начала я. – Если бы она была жива сейчас, ты был бы с ней?
– Тань… – тихо сказал Вадим, положив мне руки на плечи.
– Просто скажи, – упрямо помотала я головой, выкручиваясь, чтобы сбросить его ладони.
– Да, я был бы с ней, – ответил Вадим.
Я нервно кивнула. Больше ничего не нужно слышать. Больше ничего не нужно знать. Эти слова сами все расставили по местам.
– Если тебе нужна моя поддержка, ты ее получишь, – пару раз глубоко вдохнув, сказала я. – Но на этом мы ставим точку. Я ставлю точку. Друзьями нам не стать. О большем говорить не приходится. Ты любишь ее, а я влюбилась в тебя. Но я не героиня любовного романа, чьей любви может хватить на двоих. И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что исцелить твое сердце я не в состоянии. Мне это не под силу. Поэтому я дам тебе то, чего хочешь ты, но только при условии, что ты сделаешь то, о чем я тебя сейчас прошу. Идет?
– Это твое обдуманное решение? – спросил Вадим, делая шаг ко мне.
– Да, – кивнула я, отступая на шаг назад.
– И ты не хочешь знать больше ничего? – он остановился, глядя мне в глаза. – Не хочешь ничего спросить, чтобы как-то опровергнуть или подтвердить свою теорию?
– Я уже услышала все, что мне нужно было, – мотнула головой я. – А разбивать свой едва созданный заново мир я не хочу. Трусиха. Боюсь боли, ее и так предостаточно в моей жизни. Хотя, не скрою, сейчас прибавилось еще.
– Ты можешь ошибаться, – напряженно сказал Вадим. – Ты же не знаешь полной картины, опираешься лишь на свои выводы.
– Значит, это будет моей ошибкой, которая станет очередным жизненным уроком, – упрямо ответила я.