Нестыковка? Да ладно: игра есть игра. И трупы-то игровые — их можно эффектно разложить на скалах или при дороге, чтоб кадр был повыразительнее.
В этом ловко скроенном и профессионально сшитом визуальном продукте только один недостаток, как и в любом съедобном продукте: съел и забыл. Нечего запомнить, некого полюбить. Из картины безвозвратно утёк некий таинственный воздух, который когда-то делал искусственные конструкции, выдуманные механизмы фильмов живыми и привлекательными. Да, нет больше чудесного Владислава Галкина, но ежели он бы вдруг и дожил до третьей части «Диверсанта», то, скорее всего, покорился бы общей участи, переформатировался, стал биороботом — киноботом, исполнителем трюков, обаятельной куклой, потому что в новом визуальном искусстве живые люди больше не нужны. Такова поступь времени, где человек с его жалким белковым телом и странным способом размножения перестал претендовать на то, чтобы быть главной и несомненной ценностью, и важные люди давно ставят вопрос о том, что людишек на планете слишком много и уж больно они несовершенны, бродят без контроля…
Отечественная война для нового военного кино — это же игра такая, с массой привлекательных деталей (танки, самолёты, корабли). На этой архаической игровой войне мужчинам-статистам есть где и как порезвиться.
А что подобное кино забываешь не после, а уже прямо во время просмотра, так это, может, и хорошо. Голова, она ещё может пригодиться, хотя шансы на это, конечно, невелики.
Судьба забросила меня в жюри петербургского фестиваля «Виват кино России!» — камерного мероприятия, обычно проходящего в мае и имеющего цель познакомить публику с отечественным кино. В России каждый год производится около ста картин, подавляющее большинство которых — это «кино в никуда». Вот, значит, хотя май 2020-го превратился в декабрь, появился у меня хороший повод посмотреть нашу продукцию в старом добром формате — на большом экране, да ещё в славной компании.
На открытии фестиваля задушевно чествовали артистов, чьи юбилеи пришлись на этот злосчастный год, настоящих народных любимцев — Валерия Баринова, Светлану Крючкову, Дмитрия Харатьяна… да, Харатьяна, вечноцветущего нашего гардемарина. Он появился на сцене, зажигательно спел, а затем поздравлять его вышел Михаил Боярский — и эти два негодяя так лихо грянули про «Едины парус и душа, судьба и Родина едины!», что зал стал дружно подпевать (ну, половина зала от четверти зала).
Конкурсная программа состояла из восьми картин, одна из которых, откровенно беспомощная, попала туда по какому-то недоразумению, две были посвящены Отечественной войне, а остальные живописали нашу текущую современность в художественной форме. Мы все в курсе, что сколько голов, столько умов, на вкус и цвет товарищей нет и так далее. И тем не менее в нашем жюри собрались профессионалы (актриса Наталья Егорова, артист Андрей Соколов, оператор Юрий Шайгарданов, председатель — режиссёр Андрей Кравчук), у которых никаких серьёзных расхождений в оценке картин не было. Поскольку для нас являлось аксиомой, что фильм о чём-то хорошем и прекрасном — вовсе не обязательно хороший и прекрасный фильм. Публику ещё можно обмануть, профессионалов же не проведёшь: насмотренный глаз жаждет художественного мастерства.