И обыкновенные люди, доморощенные философы, прозябающие на окраине жизни, сталкиваются в рассказах Крусанова с необычайными существами. То это «пламенник», ведающий судьбами, то «наладчик», умеющий призвать в голову царя, того самого, без которого голова бессмысленна, то обладатель «мешка света», возгоняющего любой дар в человеке до степени гениальности. «Просто жить», разглядывая Петербург, шляясь по распивочным и читая старинные книги вроде «Чина медвежьей охоты», из которой узнаёшь, что «медведь заячьего писку не выносит», — это хорошо. Но рвануть куда-то за пределы обыденности, отважившись на смелый и красивый поступок хотя бы в мыслях и фантазиях, — это прекрасно. Империя погибла, человек одинок, ему страшно и зябко, но, наладив личный гармонический контакт с миром, он, возможно, сделается способен на этот мир влиять. Если не облажаться, не издать фальшивую ноту, не сбиться с такта — силы начнут прибывать, голова, куда вернулся «царь», покажет ясную и стройную картину мира вместо хаоса злобных случаев.
«Я верю, что Петербург — русская народная мечта и пуп земли, что интеллигенция и учёные — неизбежное зло и лёгкий источник справок, что Царьград отойдёт к России, что истина сродни горизонту, что всё, написанное Прустом, похоже на один длинный тост, что Deus conservat omnia[1]…» Так говорит герой рассказа «Скрытые возможности фруктовой соломки», который тащится в пригородном грязненьком поезде, без чая, без света, но навстречу своей любви.
Советские критики обладали поразительным набором штампов, я часто, допустим, читала такое: «Эта книга помогает читателю полюбить жизнь». Помню, хихикала, а зря — как ни странно, это бывает. К примеру, «Все рассказы» Крусанова именно таковы.
Новая книга Павла Крусанова называется «Голуби» (2020), хотя как раз о голубях (как о птицах) там ничего и не сыскать. Это десять рассказов, объединённых общими персонажами и одной темой. И эта тема — не охота, хотя о приключениях и разговорах русских мужчин на охоте в «Голубях» и ведётся в основном речь. Нет, пожалуй, тема нового сочинения Крусанова покруче будет.
Три-четыре года тому назад в Новоржевском районе Псковской области весной и осенью мужчины отправляются на охоту (в законные сроки и по лицензии). Лирического героя Крусанова зовут Пётр Алексеич, его друга, крепкого мужика из Новоржева, — Пал Палыч, приятель по охоте — профессор биологии Цукатов. Ядовитый писатель Набоков часто издевался над теми сочинителями, что не знают ни названий деревьев и трав, ни имён животных, так вот это абсолютно не про Крусанова: автор предельно конкретен и точен. Герои видят не какую-то там вообще «утку» из дамских романов, но твёрдо знают, что это «кряква, нырок, чарнеть, широконоска, крохаль, свиязь, чирок» (как их называют именно на Псковщине). Детали и подробности охоты — «вечёрки» или «утренней зорьки» — обрушиваются на читателя великолепным блистающим потоком, так что он как будто сам присутствует на этой мистерии, где, кажется, не упущен ни один нюанс событий. Автор охотится не только на уток и боровую дичь — он выхватывает яркие запоминающиеся словечки, так что уже не забудешь, что кабана, оказывается, приманивают на «тузлук» (рассол бочковой селёдки). А «ребездок» — «так называли здесь дольку сала, мяса, колбасы или чего-то иного, отрезанную предельно тонко, чтобы разом положить в рот, где та растает…».