— Мама!
Я раскрыла руки, малыш ускорился и влетел в мои объятия. Спрятал голову на груди, а потом осторожно, но с любопытством выглянул, осматривая сидящих рядом мужчин. Сейчас он был похож на галчонка, в любой момент готового спрятаться маме под крыло.
Послеобеденное солнце жарило во всю мочь, и спинка Андрюши уже порозовела. Так, надо идти за футболкой. Встала, собираясь распрощаться с одноклассником, но тот меня опередил.
— Селезнева, это твой сын, что ли?
— Угадал.
Нет, не хотела я с ним беседовать на эту тему, не нужно это ему. Но Вовка, видимо, настроился расспрашивать дальше. А вот обойдется. Я собралась послать его подальше, однако мужчина сменил тему.
— А ты разве замужем? Я слышал, что все никак корону не снимешь. Все мужики не такие.
— Я вдова. И никакой короны у меня нет. Но это не значит, что я перестала быть разборчивой.
— Да? Раз нет короны, у меня тут идейка появилась. Но ее надо обмозговать.
— Ну и мозгуй себе, а я пошла. Прощайте. Не скажу, что была рада встрече.
— Зря прощаешься, я тоже в этом отеле номер снял. На двоих с другом.
Новость оказалась неприятной, но я сделала вид, что мне все равно.
— Селезнева, ты, это … на ужин приходи, поговорим.
Я поморщилась.
— Не интересует.
— Ты, это, все же приходи.
Ничего не стала говорить, взяла сына за руку и пошла прочь. По пути в свой номер все досадовала: принес же черт этого недоумка. Так хорошо эти два дня отдыхали, а теперь покоя не жди. Этого Вовку, с его идиотским смехом и такими же идиотскими шуточками недолюбливали многие девчата в школе, но он почему-то всегда привязывался ко мне. После выпускного я уехала в Астану, и наши пути разошлись. Учеба, замужество, вдовья доля покатились лавиной и выбили из памяти все школьные неприятности. Я даже слегка обрадовалась, когда его увидела. Но эта заноза в одном месте сразу показал себя во всей красе.
В номере, вместо того, чтобы помазать болячки Андрюши, я какое-то время тупо таращилась на закрытую дверь, опасаясь, что сейчас она распахнется, и в проеме покажется Вовка.
— Мам, мам, а мы пойдем купаться? — голос сына вывел меня из ступора. Что это я? Почему вдруг такая паника? Я уже давно не школьница, защитить себя сумею.
— Да, милый, пойдем. Но чуть позже. Давай сначала обработаем твои болячки.
— Не хочу, — заныл он, — мне надоели эти мази. Давай лучше в грязи вымажемся.
— Все будет: и мазь, и грязь, и вода. Я хочу, чтобы мой мальчик рос здоровый и красивый, поэтому будем лечиться всем.
Обняла малыша и стала рассматривать розовые пятнышки, покрытые бело-серебристыми чешуйками. Проклятый псориаз. В этом году еще ничего, он затронул только затылок и шею и под длинными, до плеч, волосами ребенка не был виден окружающим. А вот в прошлом году, когда мы приехали сюда в первый раз, люди шарахались от Андрюши и ругались. Многие даже слушать не хотели, что псориаз не заразен. После двух недель на озере болячки сошли, но весной появились опять. И вот мы здесь. Снова. Теперь я не только тут буду лечить ребенка, но и домой воду да грязь наберу. Надеюсь, никто и ничто нам не помешает.