Стас отложил ноутбук и поднялся.
— Ты же собиралась с ним в ресторан. Китайский.
— Передумала, обойдемся без ресторана.
— Гм… Ты права, я поговорю с отцом по поводу моей судимости. Ему не убудет, а мне радость. Позвоню Валентину Геннадьевичу, узнаю, когда дают свидание.
* * *
Стас вышел из комнаты и наконец вдохнул. Ему стало физически плохо, в глазах потемнело. Он прислонился спиной к стене и зажал переносицу двумя пальцами, чтобы прийти в себя, а потом направился в ванную и плеснул холодной воды в лицо. Провел влажными пальцами по волосам, приглаживая. Руки начало покалывать от кончиков пальцев вверх до плеч, до того захотелось ударить в зеркало кулаком, чтобы унять болью ярость. Стас посмотрел на свое отражение и не узнал себя. В уставших глазах горел огонь мучительной ревности.
«Павел смотрел на нее, как на собственность», — зазвучало воспоминание, остужая голову.
— Она не твоя, ты ей никто. Вы просто идете по одной дороге до первого перекрестка. Понял? Саша тебе не принадлежит, она не предмет. — Но разумные доводы отбивались от сердца… как там Прохоров выразился когда-то? как щебенка от бампера.
Через несколько минут, так и не успокоившись, Стас вернулся в гостиную.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — заволновалась Саша.
— Не очень. Мне и правда не помешает отгул. Приеду за тобой утром. Когда твой… этот придет?
Саша привычным движением перебросила волосы на одно плечо и глянула на настенные часы.
— Минут через тридцать.
Стас взял ноутбук и уселся прямо на стол. Сосредоточиться так и не удалось, хотелось вышагивать по комнате и громить мебель. Злая, ревнивая энергия рвалась на свободу, и он даже не услышал, когда князь Солнышко наконец вошел в квартиру. В ушах шумело, а мир заволокло туманом. Стас не мог сдвинуться с места, пока Владимир не исчез в другой комнате. В спальне, наверное.
Саша что-то говорила, давала инструкции, но Стас ничего не запоминал. Он кивнул и убрался из квартиры, захватив ключи от машины и своего жилища на Патриарших. По привычке надел бронежилет под куртку, захватил рацию для связи с охраной. Ноутбук решил не брать, чтобы не швырнуть в эмоциях об стену.
Он не мог гнать, превышая скорость, не мог напиться — весь запас этих опций с лихвой был использован в юности, и теперь меньше всего хотелось вляпаться в неприятности или в новую судимость. Чего хотелось, так это чтобы Саша выставила Владимира вон, желательно навсегда.
Стас очень долго сидел в машине, пока не стемнело до беспросветной черноты, а потом поднялся к себе и, не выдержав, позвонил Прохоровой. Она не ответила. Трубка улетела в стену. Ну вот, что и требовалось доказать. Технику нельзя давать буйнопомешанным.