— Эй! — взвизгнула она и тоже распсиховалась.
Стас не применял болезненные приемы, потому что мог перегнуть палку, а вот Саша, будучи на подпитии, озверела — и игра превратилась в побоище. Девчонка была гораздо слабее, но невероятно быстрой и ловкой, и наносить увечья умела сотней способов. Стас понимал, что может легко победить, применив грубую силу, но боялся причинить своей светлой боль.
И та оторвалась на нем, выбив и желание секса, и желание жить.
В итоге они оба, измотанные и вспотевшие, лежали на траве, глядя на звезды, и даже говорить не хотелось. Хотелось только курить.
— Вот это было представление, я понимаю… Посексуальнее танцев полуголых дев, — донесся до них обалдевший голос Насти Тереховой.
Саша медленно повернула голову к Стасу и прохрипела:
— Ну что? Успокоился?
— По-моему, ты мне что-то сломала.
— Ничего… до свадьбы заживет.
— Чьей? Твоей? — к нему вернулось спокойное, ехидное состояние.
— Да хоть до чьей-нибудь… Черт. Ты меня вымотал… Синяки останутся.
Она поднялась и еле-еле поплелась к бассейну, в который и рухнула без сил, прямо в одежде.
Лето началось паршиво: Владимир Красное Солнышко собрался официально делать предложение Саше, и она, скорее всего, согласится. Эта новость была ожидаемой, но удар все равно выбил из равновесия. Стас не винил Прохорову в выборе, винил только себя — что не успел, не сумел, что поздно одумался в жизни и должен теперь покупать Саше свадебный подарок и улыбаться, как клоун. Как старина Пеннивайз, с которым уже духовно сблизился за прошлый год.
Валентин Геннадьевич, кстати, прохладно относился к будущему зятю. Но если Саша вбивала себе что-либо в голову, то дело гиблое. Да и стоит признать: Владимир был не худшим выбором на свете. Вот только с Сашей он до сих пор не спал.
С одной стороны, это радовало, потому что Стас меньше ревновал. С другой, поведение Владимира выглядело неадекватным. Быть парнем Саши и не тащить ее в постель — это логическая ошибка, сбой системы. Стас даже нанял частного детектива, чтобы следил за князем-солнышком…
Володя оказался «чист». Он не изменял. Не нашлось повода выбросить этого мудака из Сашиной жизни. Парень был цепким, как паук, постоянно контролировал Прохорову и ныл, ныл, ныл… Но она смотрела на это, как на детское баловство и продолжала строить планы будущей семьи.
У Стаса не было права рушить ее надежды, и он не вмешивался. Он был не конкурент Владимиру: тот — столичный князь, а Стас — сын каторжника, без якоря в жизни, без четких планов.
В тот момент, когда Василиск выстрелил в Сашу, Стас из обычного фаталиста превратился в законченного. Он решил, что не станет творить новых ошибок, за которые придется потом платить, и примет любое решение своей здравомыслящей госпожи. Он и так был счастливым подонком, получив возможность отогреть душу рядом со светом. Уже за одно это он был благодарен судьбе.