Он сдался. Окончательно сдался и оставил надежду.
— Вам стоит отдохнуть. Вы плохо выглядите, — позволяю себе сказать правду, потому что в этой обители скорби только от меня он и мог услышать то, что другие бы сказать побоялись.
— От него не осталось даже праха… Всё, что у меня есть — этот памятник, который при жизни так раздражал Тао, — рассматривая идеально выплавленные черты своего сына, произносит владыка.
Да, традиция клана фениксов создавать памятники всем наследникам, просто любимым детям, отличившимся кузинам и всем мало-мальски выдающимся членам клана… довольно спорная. В Небесном Дворце есть бесконечная аллея скульптур, по которой мало кто захочет прогуляться по своей воле. Но конкретно этот памятник наследному принцу правящего клана был установлен на внутренней территории дворца.
— Как давно вы стоите тут? — спрашиваю, подняв взгляд на безжизненную статую своего жениха.
— Не помню. Кажется, неделю… или месяц…
Древнейшие… Он с ума сошёл, если думает, что может позволить себе такую слабость.
— Уже завтра я объявлю бессмертному царству имя нового наследника, — неожиданно продолжает владыка, а я удивленно смотрю на него, — всё так, почтенная Хозяйка Шёлковой Долины. До́льше я тянуть не могу. Небесный Дворец должен обрести нового хозяина.
— Хозяина? — переспрашиваю, заглядывая ему в глаза и верно угадывая настрой владыки.
— Когда мать Тао умерла, я думал, что уйду вслед за ней. Но Цянькон тогда не был силён настолько, чтобы взять на себя правление всем бессмертным царством, а едва родившийся второй принц плакал на моих руках… и я решил остаться. Ради своих сыновей. Ради своего отцовского долга. Когда Тао начал проявлять лидерские качества и стремительно развивать свою силу, я решил, что должен задержаться ещё на чуть-чуть, чтобы увидеть его рассвет. Когда он прошёл испытание в смертном царстве и вернулся Высшим Богом в триста лет, я решил, что хочу увидеть, как он сядет на трон! Но теперь, когда он умер… я ощущаю, что часть меня умерла вместе с ним. Та часть, которая готова была с любопытством следить за развитием любимого сына… та часть, которая готова была радоваться и сохранять надежду, что остаток моей жизни будет счастливым, несмотря на давнее желание уйти вслед за любимой… Высшая Богиня Инь Юэ, вы знаете, что такое любовь? — неожиданно спрашивает владыка.
Молчу, не желая спугнуть это не менее неожиданное откровение.
— Я мечтал увидеть своими глазами, как Тао взойдёт на престол вместе с вами… я верил, что этот союз благословлен предками… кажется, я слишком многого ждал от своего несчастного сына… — опускает голову владыка.