Записки помощника прокурора (Кириллов) - страница 6

Вышла судья из своего кабинета и, ничуть не смущаясь, объявила, что за недостойное поведение опер привлекается за административное правонарушение, а именно: за мелкое хулиганство и неуважение к суду. После чего конвойные, матерящегося и сопротивляющегося опера под белы ручонки, отобрав у последнего пистолет (который он почему-то не сдал на работе), вывели из зала суда.

Тогда никаких рамок на входе в суд не было, да и судебные приставы отсутствовали, как класс. Охраняли суд конвойные, да и то, сидели в конвойной.

Прокурор, позднее пытался на меня наехать, на всякий случай: как я это допустил и вообще менты оборзели и распоясались (ну не я же ему водку в горло заливал), но потом ржал весь вечер и долго, под водочку, травил это вышестоящему начальству.

История эта потом долго обсуждалась и у нас в прокуратуре и у ментов, как показатель того, что хочешь встретить Новый Год экстремально, нахами судье. Так и отсидел этот опер 15 суток и встретил Новый Год в ИВС, ржали все, и потом долго припоминали ему поход в суд, в качестве свидетеля.

Мораль — не хами судье, плохо кончится.

"Предупреждение: Не вычитано". Не надо ссориться с теми людьми, от которых зависит результат твоей работы. Это плохо заканчивается.

Написано со слов моего сослуживца.

Служил у нас в транспортной прокуратуре заслуженный работник прокуратуры — Игорь Н. Прошел он, как говорится, с самых низов до больших начальственных должностей.

Начинал работу в правоохранительных органах обычным опером (оперуполномоченный уголовного розыска), затем стал начальником уголовного розыска, впоследствии — следователь прокуратуры, а затем перевелся на старшего помощника прокурора. Несмотря ни на что оставался обычным, нормальным мужиком, нос не задирал, и всегда был готов помочь советом и делом.

Так вот, как-то он рассказал одну занимательную историю. В середине 90-х работал он как раз "опером" в линейном отделе внутренних дел на ст. Свердловск-пассажирский. Кто помнит, тогда как раз началась эра "дикого капитализма", каждый стал предпринимателем. Торговали все и всем, кто не торговал, тот перепродавал — челночники заполонили всю страну, на центральные улицы невозможно было выйти, не споткнувшись о какую-нибудь бабульку или даму неопределенного возраста, торгующих всем чем только можно.

В какой-то момент, сам помню, во всяком случае у нас в городе на железнодорожном вокзале бабушки торговали "самосадом" и "чинариками" в банках. Да вам не показалось, с табаком в те времена было плохо, поэтому некоторые бабушки высаживали табак на приусадебных участках, а некоторые собирали окурки, выброшенные нерадивыми курильщиками на асфальт, и складывали их в стеклянные банки, а затем торговали этими "бычками". Цену уже не помню, но товар шел на ура. Но не суть.