— Я думаю, скоро все решится.
— Я улетаю завтра ночью.
Мне важно, чтобы Сабиров понимал, — я не прощу ему Еву в случае чего. Да что там, я его достану даже по ту сторону жизни, и не важно, кому он молится, Аллаху или Будде, ад — это общий котел, в который сваливают всех неугодных, и я там буду тем, кто отыщет его первым.
— Надолго? — ненадолго отвлекаясь от дороги, он смотрит на меня темным нечитаемым взглядом.
— Два дня. Поклянись, что за это время с ней ничего не случится, — настаиваю требовательно.
— Ее охраняют мои люди. Они будут делать все возможное. Лети и не переживай, Егор, есть люди у которых что-то еще хреновее, чем у вас.
Я понимаю о чем он.
— Быстрее бы уже взлететь, — Вика смотрит в телефон, заставляя меня вернуться в реальность.
— Да, — отвечаю скорей из вежливости. Как женщина, она давно перестала для меня существовать, я разглядываю ее лицо и удивляюсь. Чужая, незнакомая женщина, с которой я спал, ел, проводил время. Я вообще жил тогда или что?
У нее звонит телефон, бросаю взгляд на экран, скорее нечаянно, и цепляюсь за знакомую комбинацию цифр. В животе ухает что-то неприятно, как при попадании в воздушную яму.
— Алло, — Вика прикладывает телефон к уху, а потом поворачивается ко мне, лицо удивленное, — это тебя.
Протягивает трубку, я беру ее, пытаясь заткнуть орущее внутри чувство.
— Слушаю.
— Это Арслан, — сердце грохочет так, что должно трясти весь самолет, я вцепляюсь в телефон, боясь уронить и пропустить хоть слово.
— Что? Что случилось?
Он отвечает коротко, но так, что меня прошибает, и все что я могу — это проматериться в ответ. Сбрасываю вызов, поднимаюсь, расстегивая ремень безопасности. Нужно выходить.
— Ты куда? Нельзя! — Вика хватает меня за руку, но я стряхиваю ее ладонь, как жука, морщусь.
Стюардесса, закрывающая над головами пассажиров багажное отделение, выставляет вперед ладонь:
— Сядьте, пожалуйста, мы готовимся ко взлету.
— Я должен выйти, — мотаю головой. Где ей остановить меня? Я сейчас готов сдвинуть самолет голыми руками, если придется.
— Нет, нет, нельзя выйти, вы что?
Пассажиры оборачиваются на шум, но мне плевать, я иду на выход, отталкивая в сторону бортпроводницу. Реальность воспринимаю всполохами, пульс частит так, что меня подтряхивает. Я накачан адреналином под самую завязку.
— Молодой человек! Мы будем вынуждены вызвать службу авиационной безопасности!
— Плевать! — рявкаю так, что от меня отскакивает молодая девчонка. Трап еще виден в иллюминаторе, пока не задраен до конца выход, я могу выйти. Твою мать, я так и знал, так и знал, что нельзя было оставлять Еву одну!