Она долго стояла так, прислонившись к двери, и, подняв голову, созерцала нарисованных на плафоне прекрасных нимф, играющих в морской пучине. И в эти моменты она чувствовала себя такой же беззаботной радостной нимфой, которая ликовала, потому что любит и любима. Ей более нечего было желать. Ее жизнь превратилась в какой-то радостный фейерверк удовольствия и счастья, в котором не существовало более одиночества, зла и душевной боли. Она чувствовала, что Сергей обожает ее, что Велина Александровна относится к ней по-доброму. Остальные домочадцы тоже вели себя с ней вежливо и радушно, и она думала о том, что судьба невероятно благосклонна к ней, раз перенесла ее в этот век, в это время и к этим людям, которые окружали ее, именно туда, где ее душа наконец обрела долгожданный покой и купалась в любви.
В этот миг Надя совершенно не хотела возвращаться домой и совсем не тосковала по матери. Правда, немного ей не хватало общения с младшим братом, но это не казалось ей таким необходимым по сравнению с той счастливой жизнью, в которой она пребывала сейчас.
Каминные часы пробили половину первого ночи, и Надя поняла, что надо раздеться и лечь спать. Дуняша ушла к себе в комнатку в хозяйственный дом еще около девяти, отпросившись пораньше, так как у нее болел зуб. И Надя, улыбаясь, прошла в комнату, на ходу начав расстегивать маленькие пуговички на вороте своего прелестного фисташкового платья из кисеи.
Проходя мимо секретера, девушка зацепила взором некую бумагу. Надя медленно приблизилась к столу, вспоминая, что, когда уходила, все бумаги убрала в ящик. Взяв сложенный вдвое лист, она развернула его и прочла:
«Н.Д., вы напрасно приехали сюда. Вас здесь не ждали. Убирайтесь из этого дома немедля, если хотите остаться в живых».
Побледнев, Надя перечитала записку еще раз. Она была написана корявым почерком с твердыми знаками, как и полагалось писать в этом веке. И ей стало не по себе. Она не хотела верить в подлинный смысл слов, но он был невероятно реальным и зловещим. Явно кто-то хотел, чтобы она уехала, да еще и угрожал ей. Но девушка искренне не понимала, кто это мог написать и кому это было нужно?
Дверь в ее спальню не запиралась, ей нечего было скрывать, оттого любой мог зайти сюда когда угодно. Тем более что сегодня она покинула комнату после обеда и более сюда не возвращалась. Ее мысли побежали далее. Она начала вспоминать сегодняшний ужин – на нем присутствовали все домочадцы, даже Аркадий, который два дня подряд где-то пропадал, не ночуя дома. И положить это письмо мог любой. К тому же, со слов Велины Александровны, теперь в доме прислуга находилась в полном составе, так как сегодня была генеральная уборка дворца.