Кстати, да. Когда отёки от спиртного и пухлость, делающая моё лицо неприглядным, ушли, из гадкого утёнка я начала превращаться в прекрасного лебедя. В общем и целом, о том, какой я обнаружила себя при перемещении в этот мир, было забыто. Причём навсегда.
– Гамильт! Святой Оливер! Перестань меня смешить! – задыхаясь от веселья, проговорила Катрина, едва ли не заваливаясь на диван от хохота.
– Клянусь! Он именно так и сказал! – заверил Кати в ответ управляющий.
Они сидели вдвоём и пили чай, наверняка обсуждая нашего соседа – глуховатого на оба уха престарелого вдовца, который в последнее время взял за моду наезжать к нам по поводу и без. Крылось это его желание навестить соседнее имение семь раз в неделю в интересе господина Сурдэ к нашей кухарке, сдобной даме сорока лет.
– Что именно он сказал? – уточнила я, присаживаясь на диван и с улыбкой глядя на Гамильта и Катрину.
– Сказал, что её сливочный суп – самый вкусный, – вновь расхохотавшись, ответила Кати, весьма недвусмысленно двигая при этом бровями.
Я не удержалась от того, чтобы хихикнуть. Впрочем, веселье быстро испарилось, потому что меня вновь атаковали мысли весьма конкретного характера.
С нашей последней встречи с мужем миновал год. Моя ревность уже давно была в прошлом, ей на смену пришло раздражение, которое совсем скоро грозило перерасти в злость. От Мирогаста за это время я получила лишь пару весточек, да и то, полные холода и церемоний. Просто потому, что вроде как было нужно узнать, как я, а не из искреннего интереса.
Но я, чёрт бы всё побрал, не собиралась и дальше мариноваться в Лидиции, как бы хорошо мне здесь ни было! Пока Ястреб развлекался в компании Молюшки, я жила в забвении у дьявола на рогах.
– Напиши ему, – подавшись ко мне, проговорил Гамильт.
Да, с некоторых пор мы с управляющим были на «ты», что мне нравилось не в пример больше того надуманного пиетета, с которым раньше ко мне относился Гамильт.
– Напишу, – вздохнула я. – Ты же сказал, что у меня есть конкретный повод.
Я взяла чашку и отпила порядком подостывшего чая. Близился юбилей короля, который, если верить Гамильту, должны были праздновать с таким размахом, что его бы запомнила вся Алафлия. И это могло стать поводом для того, чтобы выехать в столицу на весьма законных основаниях. Жена военачальника не должна была пропускать такого события – об этом прямо мне сказал Гамильт.
Он, а не Мирогаст…
– Конечно, есть, – заверил меня управляющий. – А вообще, как ты знаешь, я советую написать официальное письмо. Ведь господин Андор, ответив на него согласием, даже не будет понимать, с чем именно ему придётся иметь дело.