– Да оно и понятно. Стефан Петричейку, что шесть лет тому назад правил, то у ляхов помощи просил, то руку Москвы держал, а потом окончательно в Варшаву сбежал вместе с митрополитом Дософтеем. Грек Думитрашку Кантакузино фанариот, паскуда – до голода всех жителей довел, там людоедство процветало. На татарах да турках его власть только и держалась, всех недовольных подчистую вырезали. Теперь там другой грек правит – Георгий Дука, руку султана держит твердо. Но хвостом виляет – боится, что мы от Буга на Днестр пойдем.
– А русская рать пойдет, государь?
– Нет, московиты мне лишь пятнадцать тысяч войска на Буге оставили, все остальные полки князь Голицын в Белгород и Киев повел. Самойлович только пять тысяч казаков оставил, и также ушел.
– Вот сучий сын! Пока я в походе был – сбежал…
– Мне резервистов отправить на уборку урожая надобно было, не мог я их отмобилизованными держать. Однако всех православных пленников вместо них по слободам распределим, пусть трудятся на жатве, да в мастерских. В рабочих руках нужды не будет, а к следующему лету из сербов и болгар пять новых стрелецких полков сформируем.
– Идти большими силами на Днестр нужно без промедления, государь – нельзя давать ворогу опомнится, сил у турок мало в тех краях. Я со своими казаками не удержусь там без стрельцов твоих. Пушки нужны – если Бендеры возьмем, то на Днестре новое османское войско встретим – они его не раньше осени соберут, а там и зима близко. Да и молдаван на восстание поднять можно – к моим запорожцам несколько тысяч присоединилось, драться желают. Решайся!
Юрий задумался – после выхода к южному Бугу ситуация резко изменилась, спутав все планы и расчеты. Князь Голицын увел большую часть армии, хотя проку от нее было немного, только напрасно припасы прожирали. С гетманцами та же петрушка – остались только те, кто хотел воевать с татарами и турками дальше, – Юрий захотел сплюнуть и выругаться, но он все же удержался от столь неприличного действа.
Злости на Голицына и на царственного шурина он не держал, прекрасно понимая, что тут навязанное им решение Боярской Думы. Москва показала свой нрав и попросту решила проучить союзника, оставив того без значительной поддержки, на которую уговор был. В спину не ударят – и то ладно, но численность объединенной рати резко уменьшилась.
Полки «иноземного строя» генералов Косогова и Гордона остались – а это самая лучшая часть войск царя Федора, хорошо вооруженная и обученная. Там двенадцать тысяч солдат, да три тысячи слободских казаков. Да еще пять тысяч малороссийских казаков Самойловича – вот и вся помощь, половину которой нужно оставить для охраны коммуникаций.