Брови мужчины взлетают вверх, пока он осознает услышанное.
Задачка, да.
Залипательные губы медленно растягиваются в улыбке Чеширского кота. Процессор у кого-то перегрузился, слава богу.
— Чего?! Евлампиевич, блять! — уже откровенно ржет. — Ты серьезно? За что ты так с бедным животным?
Я же медленно шагаю в его сторону, задирая футболку кверху и снимая ее через голову. Соски мгновенно встают торчком, обмурашенные по ореолам. Прогибаюсь в спине кошечкой, а потом сажусь на коленки Феди, лицом к лицу.
— Да он у меня, как сыр в масле катается, клянусь твоим буром. Не надо наговаривать.
— Э-э, давай без клятв, особенно касаемых моего члена.
— Так это ж самая ценная часть тебя, медвежонок. Я впечатлилась. И вообще, роднуль, — шепчу в его губы, — давай обойдемся без моего наказания, и сделаем это по-быстрому. Пожалей животинку, не дай моему коту засохнуть от жажды.
— По-быстрому, говоришь? — сопит он, когда я правой ладошкой обхватываю его орган у основания, и провожу снизу-вверх.
— Угу, — облизываю губу, стараясь действовать со всей аккуратностью.
Кольца, как все нормальные женщины, я не ношу. А вот на больших пальцах, причем обеих рук, у меня массивные серебряные колечки с рунами.
— А потом можешь отсыпаться и готовиться к новому секс-марафону, — добавляю, как бы невзначай.
— Ну, держись, Ева, — приглушенно выдает он, хватая мою левую руку, целует её прямо в ладошку, при этом отстраняет мою правую, а потом…в одно мгновение я оказываюсь на спине.
Как он смог так быстро переметнуться с кресла к своему весьма низкому ложу, и придавить меня к матрасу?
— Е*нуться можно! — шипит он, пытаясь зубами вскрыть упаковку с латексом, пока я в это время провокационно ласкаю сама себя.
— Тебя прям во время секса по губам били? — не могу же промолчать — спрашиваю, улыбаясь.
— Только попробуй, — спешно справляется с презервативом и закидывает мои ноги себе на плечи.
Придерживает за бедра так, что мои коленки оказались притиснуты к собственной груди.
— Ох, — только и восклицаю, когда он входит одним толчком, и тут же накрывает мои губы свои ртом, не давая возможности не только для разговоров, но и для стонов.
***
— Я тебя отвезу, — безапелляционно заявляет он, когда я судорожно пытаюсь привести себя в пристойный вид.
Волосы всклокоченные, губы припухшие, глаза шальные.
Платье вроде выглядит сносно. Трикотаж не сильно помялся. Но вот отсутствие трусов под ним весьма будоражит (тревожит) мое сознание.
— Медвежонок, да я на такси, — вяло отнекиваюсь, пока он спешно дожевывает завтрак и запивает его отвратительным растворимым кофе.