– Изменилось?! – спросила Кара. – Что, твою мать?
Амон подошел к воротам. Заряженный пистолет по-прежнему лежал в кобуре. Из-под толстой подошвы армейских ботинок летела пыль. Со стороны все это смахивало на какой-то вестерн: красное солнце, заходящее за горизонт, несколько мужчин напротив друг друга и совершенно не ясно, кто выстрелит первым.
– Привет, птичка, – пробубнил тот, кто был в маске Джеффри Дамера.
– И тебе не хворать, Шахар, – ответил Амон. – Сегодня узнал о вас с братом много нового. Интересная подноготная. Многое объясняет.
– И что же ты узнал, умник? – надменным голосом спросил второй брат с лицом Гейси.
В движениях этого мужчины читалась явная нервозность. Он выглядел дерганым, похожим на наркомана, которому срочно требуется доза. Подобных типов по долгу службы Кара встречала великое множество и еще одну тележку.
Грэм Сайлент же стоял молча. В его руках красовался пакет, наполненный, по всей видимости, кровью. Интересно, где он ее взял?
– Да, птичка, – повторил Шахар, – что же тебе напела твоя новая подружка-робот?
Значит, они знают, подумала Кара. Козлина Сайлент все разболтал.
Амон ответил, не поведя и бровью:
– Что вашей сраной мамаше было плевать на своих детей! – прикрикнул он. – Что с самого раннего детства вы были настолько отбитыми дегенератами, что ей больше нравилось смотреть на дно бутылки, чем на ваши тупые рожи.
Кара видела, как напряглись люди Амона. Солдаты не сводили глаз с прицелов, а указательные пальцы со пусковых крючков.
Сначала Шахар, а потом и Шалем сняли маски и бросили их на гравий. Кара примерно так их и представляла. Неказистые лица. Редкие волосы на голове, сломанные носы, кривые зубы. Глаза находились так глубоко под надбровными дугами, что их было практически не разглядеть.
– Зачем вы здесь, Полуночники? – спросил Амон. – И что это за хрен?
Военный посмотрел на Сайлента. Кара заметила, что комбинезон Грэма успел поистрепаться. На щеках появились царапины. Шапка куда-то пропала. Но прядка спутанных темных волос по-прежнему закрывала правую часть лица.
– Кто он? – повторил Амон. – И почему вы не скормили его конечности своей псине?
– У нас для тебя подарок…
Шалем подошел к воротам и перекинул через них кровавый целлофановый пакет. Тот упал возле ног Амона, образовав под собой бордовую кляксу.
– Что за дерьмо? – с отвращением спросил Амон.
– Подними, птичка, – сказал Шахар.
Амон пнул ногой пакет и из него вывалилась голова: бритый череп, полные губы, идеально ровные шрамы на щеках и мрачная черная полоса, пересекающая линию глаз. Лицо Никты безжизненным взглядом уставилось на Амона. Богиня ночи была мертва. Мертва по-настоящему.