Макс сжал мою ладонь в своей.
– Ты поэтому на него не заявила? Чтобы не замараться? – спросил он тихо.
Я пожала плечами:
– И по этой причине. И по многим другим, – Макс все ещё смотрел на меня вопросительно, и я со вздохом призналась: – Я любила его.
Синдрома жертвы во мне нет, что бы сестра ни думала и ни говорила тогда. Не простила и не прощу последний наш вечер. Я ведь реально тогда испугалась, что живой не выберусь из квартиры. Передернулась от воспоминаний и твердо сказала, глядя в каре-зеленые глаза:
– Но это всё в прошлом.
– А Кирилл? Что у вас с ним произошло? – спокойно, даже чересчур спокойно спросил Максим.
Интересно, что он на камерах рассмотрел?
– Ничего не произошло, – твердо сказала я, отпустив его руку. Зря я с ним откровенничала, ох, зря. От его последних вопросов ревностью так и несет, а ведь я ещё ни на что не согласилась и сейчас просто хотела предостеречь его. – Спокойной ночи, Максим, – с прохладцей пожелала я, отступая к лестнице.
– Таш, Кирилл тебя не обидел? – уточнил он, сжав кулаки и спрятав их в карманы.
Грустно усмехнувшись, покачала головой. Я скоро исчезну из этого коттеджа, так зачем портить отношения между приятелями? Отвернулась, взбежала по лестнице и, только оказавшись в комнате, выдохнула с облегчением. Уффф, ну и вечерочек выдался!
С наслаждением избавилась от невидимок в волосах и макияжа на лице, отвыкла я как-то от боевого раскраса. В последнее время даже на работу без макияжа ходила. Платье сразу застирала, вроде пятнышек не осталось, завтра проверю. Синяков на заду не рассмотрела, но копчик болел. Надеюсь, за ночь избавлюсь от неприятных ощущений.
Так спать хотела, что даже социальные сети не стала проверять, в мессенджере ответила на пару сообщений и завалилась спать. Насчет поведения мужчин решила не думать. От слова совсем. Не знаю, с чего вдруг Кирилл решил неожиданно подкатить ко мне. Неужели настолько понравилось мое преображение? Но не думаю, что это что-то серьезное. А вот что с Максимом делать, не понятно. Симпатичный и положительный во многих отношениях, кроме одного, важного, мужчина – военное прошлое меня пугает. Вот только я пока совсем не готова к серьезным отношениям. Одной спокойнее. Из разряда «хочу халву ем, хочу булочки». Никакого контроля, никаких указаний, с кем дружить, что надеть, и никакой критики: не так с мамой поговорила, опять на работе задержалась, и борщ-то я совсем не умею варить. Осознав, что опять вспоминаю о бывшем, выругалась, решительно отбросила все негативные мысли и начала считать слоников. На втором десятке заснула.