Крах, полный крах. После слов подруги я словно онемела. Мне бы сейчас убежать вслед за Первым и больше не возвращаться. Насмотрелась на принца! А принц Эман уже все тебе сказал словами студента Нейтаса. Еще один удар. А сколько их будет еще? В голове зашумело, в ушах стоял звон.
— Что с тобой, Келли, — забеспокоилась подруга. — Ты услышала Первого? Он возвращается?
— Нет. Просто я устала. Пойду отдыхать.
Но ноги понесли меня к деду.
— Правда, что принц Эман — это Нейтас? — мне нужно было подтверждение слов Лидалы.
— Да.
— И вы взяли его на практику, зная, как он меня презирает?
— Келли, я бы не взял, но так решил король. Прости.
— И как мне теперь быть? Как находиться рядом, зная, что он думает обо мне. Вы много раз говорили, что я достойна самого лучшего мужчины, но на деле оказывается, что любой из них может считать меня продажной тварью, поверив чужому навету, сказанному из зависти. Зря вы внушили мне уважение к себе. Себя-то я уважаю, но вот окружающие совсем другого мнения.
Я говорила зло, обвиняя деда, а сердце бешено стучало уже где-то в висках, словно пытаясь разломать голову. Как же больно! Больно душе, и в глазах темнело.
— Келли, девочка моя, очнись дорогая, — будто через вату донесся голос деда, обеспокоенный и умоляющий. Мне пытались что-то влить в рот, пахнущее отвратно. Видимо, этот запах и привел меня в чувство.
— Мне уже лучше, — выдавила из себя, пытаясь справиться с рвотным позывом. Во рту появилась горечь, которую хотелось запить. — Воды…
— Конечно, конечно.
И дед протянул мне кружку.
— Не пугай меня так, внучка, — проговорил дедушка. — Ты, самое дорогое, что есть у меня. И я готов повторять тысячу раз, что для меня ты — самая чистая и светлая девушка на всем белом свете. А кто это не видит, тот просто болван.
— Как жаль, что это светлое видишь только ты. Прости меня за эту истерику. Я постараюсь справиться и с этим.
— Вот и хорошо. А с принцем я поговорю.
— Я сама. Сама поговорю. Хватит все время прятаться от неприятностей. Мне надо научиться решать свои проблемы самой, не перекладывая на других. Пора уже взрослеть.
— Ты и правда повзрослела, Келли. Отдыхай тут, у меня, — дед поцеловал меня в макушку и вышел, задернув полог загородки в его «комнате».
Я опять провела ночь без сна, решая, что же скажу принцу. И надо ли что-то говорить, ведь Эман мне ничего не обещал, ни в чем не признавался. Это я испытываю к нему чувства. Ладно, поговорю при случае, если возникнет опять эта тема, а так буду молчать, изображая, что принц ничего обо мне не знает, тем более тайну его инкогнито никто официально не развеял.