У принца оказались красивые карие глаза, смотревшие на меня с теплотой и расположением. Каштановые волосы доходили до широких плеч. И возрастом он выглядел старше наших первокурсников. Вот только принц, даже младший, мне совсем не ровня, поэтому сразу пресекла все попытки с его стороны познакомиться «ближе и лучше». Но в целом, собеседником он оказался хорошим. Я порой забывала, что передо мной принц. Может, это было оттого, что мы были почти сверстниками и общались в одной среде академии? Я рассказала ему, как за ним идет охота в академии, а он поведал о той же охоте за ним в стенах дворца. Раскрывать мне, под какой личиной он учится, Эманейтас не стал, да я и не настаивала на этом. Но принц разрешил называть его Эманом.
А еще после балов у меня появились поклонники, которые присылали букеты с записками и признаниями в любви. Но меня это только раздражало. Пришлось отписаться всем, что я только начала учебу в академии, которая стоит на первом месте, а все остальное может подождать. Чуток грубо, но по-другому поступить я не могла. Ни к чему мне это.
Зима подходила к концу. Мы сдали зачет по медитации, и нас допустили к первой практике по некромантии. Было страшно спускаться на нижние этажи факультета, тем более старшекурсники пугали нас тем, что там бродят по коридорам поднятые мертвецы, сквозь стены летают прозрачные призраки, а нерадивых студентов преподаватели оставляют на ночь делать уборку.
Да, почти все оказалось правдой. Были и мертвецы, которых мы поднимали и старались упокоить, были вызовы призраков. Не все выдерживали, некоторые девушки падали в обморок, да и парни бледнели, когда перед ними вставал покойник с зеленым огнем в глазницах. Вот когда мы поняли, как важны концентрация и контроль своей силы. Некоторые студенты от страха забывали заклинания, а у некоторых с рук срывалась сырая сила магии. На этих примерах нам показали, что может сделать некромант, выпустив смерть на волю. Хорошо, что резервы первокурсников не столь велики, чтобы наделать бед. От занятия к занятию страх уходил, мы чувствовали себя уже почти опытными некромантами. А как же! На счету каждого уже были упокоенные мертвецы и развеянные призраки.
Мне нравилось в академии все, кроме занятий физической подготовкой на полигоне. И не потому, что я не могла пробежать пять положенных при разминке кругов, или стеснялась формы, состоящей из широких брюк вместо юбки, а из-за того, что приходя на полигон, я начинала испытывать необъяснимое беспокойство. Меня посещали неясные мысли, чувства безысходности и тревоги, желания бежать из этих стен. То, что говорил преподаватель, говорили одногруппники, доносилось до меня словно через пелену, я с большим трудом заставляла себя бегать, прыгать, преодолевать полосу препятствий. Только уходя с полигона, пропадало и это состояние. А ведь впервые я испытала нечто подобное в день поступления в академию, когда убежала, испугавшись солдата, и было это как раз около полигона.