Я беззвучно плакала, обхватив себя руками. Долго пыталась успокоиться, хотела подойти к ручью умыться, но в который раз с горечью убедилась, что без разрешения Триена за границы защитного круга не выйти. Незримая стена между молочно-белыми кристаллами теперь, после разговора с тетей, казалась тюрьмой, клеткой. Стало совсем тошно.
Ближе к рассвету я каким-то чудом уснула, сидя у костра. Так и не смогла заставить себя лечь рядом с Триеном.
Триен проснулся, когда солнце показалось над горизонтом, выглядел посвежевшим, улыбался. Я засуетилась, пытаясь скрыть неуверенность в нем, хотела набрать воды и приготовить чай, но Триен позвал меня, мягким движением обнял за плечи одной рукой и предложил полюбоваться восходом.
Я стояла рядом, дышала присущим ему ароматом лекарственных трав, прижималась головой к плечу и молчала, глядя на солнце. Ни его красота, ни туман в долине, ни далекие горы не радовали меня. Триен этого не знал. Не знал он и того, как ранил нежным доверительным жестом, когда коснулся щекой моей головы и надолго замер в этой позе.
О каком доверии могла идти речь, если я до сих пор не знала истинных целей своего спутника? Я даже не догадывалась, что на самом деле движет им!
Солнце встало, смотреть на него стало больно. И, объяснив свои слезы этим, я поспешила к ручью, порадовавшись тому, что защита снята. Умывшись холодной водой, немного привела себя в чувство. Красные блики в ручье напомнили о Санхи и придали мне сил задать все же важный вопрос, на который за несколько недель знакомства так и не получила ответ.
Вернувшись на стоянку, застала Триена за необычным в это время занятием. Он разбирал седельные сумки.
— Мы уже давно в пути, часть запасов съели. Нужно иначе распределить вес, — пояснил он, встретив мой удивленный взгляд.
Я не спорила. Мне было чем заняться и без этого. Он закончил довольно быстро. Я старалась в его сторону не смотреть, готовила чай, разливала воду по флягам. И все равно не могла отделаться от ощущения, что оказавшиеся на мерине сумки тяжелей тех, которые Триен оставил себе. С другой стороны, я ведь легче его. Ρазумное решение одинаково нагружать животных.
Ели молча, пока ложки не начали скрести по дну котелка.
— Мне нужно спросить у тебя кое-что, — прозвучало гораздо решительней, чем я себя ощущала.
— Что? — Триен отставил кружку на землю, посмотрел на меня.
— Почему ты сопровождаешь меня? — спросила я, чувствуя, что опять услышу неправдивый ответ. Не обманулась.
— Я собираюсь учиться у твоей бабушки целительству. Забыла? — он удивленно вскинул бровь.