К наведенной влюбленности, связанной с серебряными нитями в лентах и близким общением с Его Высочеством, Льяна с каждым днем становилась все более устойчивой. Лорд ректор связывал это со стремительным развитием дара Пророка, невосприимчивого к приворотам.
Совершенствование редкого дара само по себе было бы отрадным, если бы Арабел не напомнила, что дары Видящих и Пророков имеют одну природу и очень похожие свойства. Это делало девушку уязвимой. Прознав, что Льяна Пророк, лорд Фиред и другие драконы могли бы вцепиться в нее ещё сильней. Не зря Арабел сказала, что аролингский посол скучал по той особой магии, которой обладала Видящая.
Все это наводило на мысль, что в новом мире драконы многое утратили.
Лорд Адсид задумчиво рисовал на листке взаимосвязи, цепочки событий и прислушивался к голосам за стеной. В соседней комнате Арабел показывала Льяне, как считывать, быстро и ясно выхватывая из сознания собеседника образы. Видящей эти занятия тоже шли на пользу. Она училась противодействовать незнакомой прежде технике, дару, не нуждающемуся в ритуале, чтобы проникать в разум. Судя по интонациям, и Льяна, и Арабел были очень довольны друг другом.
Шэнли Адсид с радостью отмечал, что эти две важные для него женщины прекрасно поладили. Арабел, разумеется, взяв с Льяны слово о неразглашении секрета, рассказала ей о том, что на самом деле произошло во время ритуала выбора. Подруга опасалась слез, необходимости утешать напуганную девушку. А лорд Адсид ещё раз убедился в том, что совершенно правильно оценивал Льяну все это время. Она выслушала спокойно, задала несколько вопросов и упомянула сон о куколках с табличками. При этом внешне она оставалась совершенно бесстрастна. Οтчаяние и обреченность, едкие настолько, что у магистра щипало в глазах, остались бы тайной девушки, не будь связи эмоций.
— Теперь понятно, что означал мой сон, — мрачно подвела черту Льяна и попросила Арабел приступить к занятиям.
Видящая с явным облегчением согласилась и увела девушку, оставив друга в компании бумаг.
Лорд Адсид пытался сосредоточиться на подборке, которую дала ему Арабел. Эта работа не приносила радости, не давала надежды, потому что в бумагах описывались десятки кар, способных обрушиться на голову клятвопреступника. В многочисленных подшивках не было ни единого намека на то, как обмануть магическую связь. По всему выходило, что избавиться от кровной клятвы можно только одним способом: выполнить ее условия.
В случае Льяны это означало в первую очередь верность, прописанную настолько строго, что даже слова «вы мне стали очень дороги» драконья помолвка могла посчитать нарушением. Вторым условием было стремление следовать зову и как можно скорей оказаться в одном месте с женихом. Оно смущало только тем, что это самое место никак не оговорили, в остальном считалось стандартным. Но даже эту часть никому не удалось обойти!