Упоминания имени хватило, чтобы воображение немедленно воскресило образ русоволосого мужчины. Улыбка, тонкие морщинки у глаз, спокойный взгляд, обнимающий сердце смолистый лавр, медовое тепло янтарного дара…
— Мне нельзя думать о нем, — поспешно встрепенулась я, сосредоточившись на собеседнике.
— Здесь можно, — возразил дедушка и, серьезно глядя мне в глаза, продолжил. — Здесь и сейчас твой дар сильней всего, потому что это мой дар, дар Пророка. Используй возможность, чтобы дать Шэнли Адсиду знать, что ты жива и здорова. Ты верно поняла, «Семейное спокойствие» больше не действует, а вы все равно чувствуете друг друга. Но он далеко. Ему нужно направление. И не только то место, где ты сейчас, но и то место, куда пойдешь дальше.
Я решительно сжала кулаки:
— Как мне это сделать?
— Сосредоточься на кровной клятве помолвки. Тебе нужны не ощущения, а образы. Наиболее четкие. Представь место, куда тебя ведет зов, — давал указания дедушка Нальяс. — Представь это место на карте так точно, как только сможешь. После этого подумай о Шэнли Адсиде. Дальше ты сама увидишь, что нужно сделать.
Я закрыла глаза, постаралась сконцентрироваться на помолвленной клятве. Она ощущалась тяжелым бременем, уродством, но дедушка велел сосредоточиться на образах, и я старалась ее увидеть. В какой-то миг мне это удалось. Увиденное напугало и отвратило.
Толстая серая цепь была в видении будто частью меня и тянулась куда-то на восток. Звенья цепи оплетала красная, воняющая гнилью и кровью нить. Именно она и была клятвой, это я знала наверняка.
Οтследить направление получилось, а вот само место мне не поддалось. Не покидало ощущение, что я натыкаюсь на преграду, на какой-то искусственный заслон. Попытки пробиться ничего не дали, и я посвятила себя гораздо более приятному занятию — поиску Шэнли.
Он был уже в пустоши, теперь это удалось определить точно. Я словно прошла по сияющей нити к нему сквозь темноту. Остановившись, огляделась, увидела костер, мага, наливающего из котелка чай в кружку. У огня лежали еще двое и Шэнли.
Он спал, положив голову на седельную сумку. Плотное одеяло прикрывало плечи, в отблесках огня поблескивало янтарное кольцо на лежащей у лица руке. Он выглядел уставшим, будто после долгого волшебства, у глаз залегли тени. Я подошла ближе. Ощущая свою невесомость, даже призрачность, встала рядом с ним на колени и, протянув руку, погладила его по плечу.
Шэнли вздохнул во сне, улыбнулся. Это придало мне решимости. Я расхрабрилась и позволила себе то, о чем не могла бы и подумать в настоящей жизни, — погладила его заплетенные в косу волосы, легко коснулась пальцами щеки, убрала со лба выбившуюся прядь. Он повернул голову, открыл глаза и, будто и в самом деле мог меня видеть, встретился со мной взглядом.