Дети рассказывали Стивенсону множественные подробности их прежних жизней, называя имена, города и деревни, где они прежде жили; давая точные описания домов и их убранства; мест, где хранились или были спрятаны деньги и другие ценности; называли имена своих близких — родителей, братьев, сестер, имена своих соседей и т. д. Бесспорная ценность подобной информации состояла в том, что сообщенные сведения относились к жизням, закончившимся за несколько лет до нынешнего воплощения, и, естественно, они легко поддавались проверке.
Всего за период 1966–1977 гг. Стивенсон собрал более 2500 воспоминаний своих маленьких пациентов во многих частях света, около 800 из них прошли документальную проверку. Он организовал международную сеть агентов, сообщавших ему о случаях, представляющих интерес. В среднем для проведения интервью по разработанной им методике, ознакомления с документальными материалами, утомительных перекрестных опросов родственников и свидетелей ему приходилось ежегодно проезжать более 100 тыс. км. Раймонд Моуди определил работу Стивенсона как «тщательный до педантичности труд».
Обычно дети начинают вспоминать свои прошлые жизни в возрасте приблизительно от двух до семи лет, хотя относительно редко воспоминания могут возникать и в более позднем возрасте. Малый возраст детей и, соответственно, их ограниченный словарный запас создают дополнительные трудности для интервьюера, однако в некоторых случаях, часть которых будет рассмотрена ниже, воспоминания были весьма обширны.
Если коротко обобщить выводы, полученные Стивенсоном, можно говорить о следующем. В 82 % случаев дети очень отчетливо вспоминали свое имя в прошлой жизни и ее подробности, в 67 % помнили обстоятельства своей смерти, которая в большинстве случаев была насильственной и настигала их преимущественно в возрасте 30–40 лет. В основном очередная реинкарнация наступала через год или полтора, хотя в некоторых редких случаях она наступала либо значительно позже, либо существенно раньше, иногда даже через один день. Чаще всего душа погибшего от насилия человека воплощалась неподалеку от места его жительства.
Более чем в 60 % случаев на теле вновь родившегося ребенка обнаруживались родимые пятна или деформации кожи, часто совпадающие с местом, куда были нанесены смертельные ранения. Стивенсон по состоянию дел на 1977 год осмотрел более 200 детей с подобными родимыми пятнами, многие из которых было невозможно отличить от шрамов. Родители утверждали, что ребенок родился с этими дефектами кожи, а не получил их впоследствии. В ряде случаев Стивенсону удавалось получить паталогоанатомические заключения, подтверждающие, что раны действительно имели место и локализованы были точно там, где сейчас у ребенка расположены родимые пятна или другие изъяны кожи.