Я улыбалась, но молчала. Да, Егор сейчас полушутливо меня подначивал, но спорить или протестовать я и не думала. Нет! Всё это правда. До последнего слова. Ну кто мне такой вредной, старой развалине, будет с утра притаскивать домашние пирожки и бутылочку томатного сока, договариваться о рандеву возле подоконника — я с верхотуры, а Егор внизу, кто будет медсестру убалтывать, чтобы мне что-нибудь принесли в неположенное время? Кто? И кто будет сообщения строчить со скоростью пулемёта, всегда брать трубку — в любое время дня и ночи? Мне даже совестно становилось от всего этого безобразия.
— Да, ты действительно хоть куда…
— Куда дели мою Валю? Женщина, признайтесь! Куда исчезла моя Валентина? — Егор хохотнул от души. — Валя, я серьёзно. Идём в среду в ЗАГС?
— Идём. Думаю, наши обстоятельства перевесят все. Заодно и я твой паспорт проверю: на самом деле Жанна отлипла или нет.
— Нашла о ком вспомнить…
— Ну а что?
— Ничего. Не вспоминай о ней. Забудь! Я уже забыл. Ладно, Валюш, я пойду на боковую. Мне завтра ещё нужно кучу дел сделать. И ты ложись отдыхай, да боксёрам пламенный привет от меня! А то я им устрою…
— Вот рожу и устроишь. Ринг, собственными руками, — слабо улыбнулась и закрыла глаза. — Спокойной ночи, Егор, сладких снов!
— И тебе сладких, Валя. Я тебя люблю.
После такого душевного и расслабляющего разговора заснула я быстро. Снилось мне всякое и безобразное: колобок с фатой, Жанна в роли регистратора и Лёша вместо жениха. Гнала я прочь, гнала эти ужасы, а они липли ко мне и вопили: «страх так легко не задушишь!»
Просыпалась, засыпала, вновь просыпалась, потом просто провалилась в тяжёлое беспамятство. Разбудила меня Лара: я должна была сдать очередные анализы.
Охая и ахая, потирая глаза, кинула взгляд на телефон: противно мигал зелёный огонёк. Взяла мобильник и начала медленно и печально вставать: Титаник легче со дна океана поднять, чем меня с кровати. Лара вновь заскочила, терпеливо ожидая венца моих мучительных потуг.
Я схватилась рукой за стену, подтянула левую ногу и удосужилась посмотреть, что же мне там за ночь написали. На пол я рухнула как подкошенная, головой приложилась об кровать здорово. Лариса, сшибая стойку для капельницы, ринулась ко мне.
— Валя!
Держась за лоб и морщась, не понимала: это такая шутка? Сообщение от Ритки убивало меня. Злясь и ругаясь, принялась звонить своей маме.
— Валюша? Что стряслось? — мамин заспанный голос меня не обманул.
Лариса помогла мне подняться и поддержала, когда я принялась на смертельном ультразвуке пытать маму: