– Васенька, ты чего? – щебетала я непонятливо. – А мы куда?
– Никуда! – прошипел он, уверенно направляя меня к выходу.
За считанные мгновения мы пролетели огромное пространство зала, миновав столы с закусками, которые я так и не попробовала, а хотела. Едва не скатились по лестнице, пролетели до стоянки. В машину меня разве что не закинули.
– Ты пил.
– Только глоток шампанского, дальше воду, – ответил злой Петров.
Для моих целей, может, это и зря, но безопасность прежде всего. Я сидела молча, смотрела на «друга» и понимала, что война не выиграна, но сражение – вполне. Очень хотелось начать разговор на тему: а где же обещанные кавалеры? Где знакомства? Где мои потенциальные мужья? Но я держалась.
Пусть перебесится.
У кого-то ломается картинка идеально продуманного будущего с молодой дурочкой-женой. Пусть хотя бы на пол упадёт, а я там уже сверху каблучками топ-топ-топ. Для закрепления эффекта.
Меня высадили у дома. Провели до подъезда. Затем поднялись со мной по лестнице и убедились, что я переступила порог квартиры.
– Спокойной ночи, – произнёс Василий, одарив меня тяжеленным взглядом. – Спи сладко, извергиня.
И ушёл, громко топая ногами. Вколачивая в бетон ступеней всю свою злость. Какой молодец, на меня не выплеснул. Хвалю.
Я тихонько прикрыла дверь и расхохоталась.
Отсмеявшись, скинула туфли и пошла на кухню. Телефон в сумочке пиликнул, оповещая о новом сообщении.
«Ты смеёшься как злая колдунья», – писал Петров.
Я посмотрела на открытое окно. Да уж, не подумала, что звук в нашем закрытом дворе разносится так далеко. Вроде на пятом этаже живу.
«Я? Да я не смеялась», – написала, давя улыбку.
«Твой смех, Элечка, я ни с чьим не перепутаю», – не верил мне Василий.
«Ну и ладно. Но ты бы себя видел!»
«Ты ведьма, Эля. Заколдовавшая меня ведьма».
Пару дней Петров стоически молчал. Я трудилась не покладая рук и тоже не проявляла инициативу. Пятница была не за горами, и обещанный кое-кем поход в «Кот и Клевер» вовсю будоражил моё воображение.
А ещё меня крайне озаботила Лидия Ивановна. Она свинтила со своим любовником за границу и оставила на моё попечение свою квартиру и цветы.
К стыду своему признаюсь, что с цветами у меня сложные отношения. Я и люблю-то только срезанные, поскольку их можно в любой момент выбросить. Живые же цветы требуют заботы и любви. А самые-самые мои любимые цветочки – это ромашки, которые я завариваю и пью. Кто-то скажет: «Фу, какая гадость! Это же лекарство!», а мне вкусно.
– А с этим зайчиком, – щебетала Лидия, – нужно разговаривать. Он очень любит компанию. Может, ты его к себе заберёшь? Хотя нет. Вдруг у тебя ему не понравится. Подумает, что я его отдала, бросила. Лучше приходи почаще.