– Да… Дела… – подумал Легостаев.
Самое печальное было в том, что ему не оставалось другой возможности, как возвращаться в корабль через выхлопной раструб туалетного отсека.
Сам по себе туалетный отсек устроен в космических кораблях весьма несложно. Космонавт садится на раструб, делает своё дело, потом тянет за висящую перед ним цепь и другой своей стороной раструб открывается в невесомость. Единственной проблемой Легостаева было то, что никакой возможности открыть раструб с обратной стороны, то есть из космоса, не представлялось. Раньше космические корабли имели снаружи аварийные рычаги, но потом, когда несколько экипажей погибли по причине удушения различными космическими миазмами и прочей живностью, которая пока космонавты ночью спали беспрепятственно залетала в туалетный отсек снаружи, пользуясь, не смотря на запрещающую надпись, аварийным рычагом, начальник космоса Сивол Трубчак приказал решить эту проблему и рычаги срезали автогеном.
Оставалось только ждать, пока Астролябия не захочет воспользоваться услугами туалетного отсека. Не смотря на то, что от раструба невыносимо воняло, Легостаев привязался всё ещё болтавшейся на поясе верёвкой к остатку срезанного аварийного рычага и стал ждать.
Где-то внизу, глубоко под ним, тихо попискивая проплывали мирриады звёзд, лёгкий солнечный ветер дул в лицо, космические туманности, периодически обволакивавшие корабль сырым облаком, наполняли душу Легостаева воспоминаниями о таких далёких теперь земных болотах и о живущих на них всяких упырях. Когда-то в детстве Легостаев их боялся. Недалеко от дачи, где он как-то раз проводил лето располагалась Гримпинская трясина, на побережье которой часто находили трупы замученных собак, а один раз нашли непонятно откуда взявшуюся маленькую девочку. Конечно, местные жители валили всё на живущего среди болот упыря, которго впрочем ни кто не видел. Даже несчастную девочку объявили его незаконной дочкой и отправили в детприёмник под именем Безродная Упырица, что сильно осложнило ей впоследствии жизнь. Да… Сейчас Легостаев с радостью обнял бы даже упыря, будь он на Земле.
Тут плавное течение его воспоминаний прервал скрежет распахнувшихся створок туалетного отсека и пропустив порцию выпавших оттуда экскрементов Легостаев с размаху залетел в раструб, ударившись в конце его головой во что-то мягкое. Что-то мягкое впрочем быстро исчезло и вскоре Легостаев высунул голову из унитаза уже внутри корабля. При ближайшем рассмотрении мягкая преграда на пути возвращения Легостаева оказалась задней частью космонавта Центрифуги, который как раз и использовал в тот момент туалетный отсек. Легосаев нимало удивился, так как полагал его давно уже сожранным Астролябией.