Я продолжаю трахать Германа, а он в свою очередь продолжает дрочить. Вы может быть меня спросите, а нельзя ли после процедуры «Траха в попу», как-то удовлетворить мужчину? Ну, например, взять и отсосать ему? Отвечаю: «Нет». Не знаю, может кто-то так и практикует, но лично я, с теми кто приходит по программе «госпожа» не трахаюсь и не сосу им.
Но вот наконец-то Герман кончил. Я продолжаю его ещё трахать, но уже медленно-медленно. Ещё несколько движений и я закончу. По-моему, сегодня я честно отработала свои деньги.
Вывод: Мудак Герман. И все ему подобные мужчины, не считающие себя пидор@ми, на мой взгляд самые настоящие пидор@сы. И таких знаете сколько? Жуть.
Григорий трогательный толстячок лет пятидесяти. Он такой смешной. Смешной во всём. Больше всего меня веселит, то как он снимает трусы. Происходит это так. Григорий почти уверенно раздевается до трусов. В большинстве случаев он в трусах, которые в простонародье величают «семейными». Разденется и стоит переминаясь с ноги на ногу, как пожилой пингвин. При этом он дурацки улыбается и держится двумя руками за резинку трусов. Я всегда делаю вид, что не замечаю такого нерешительного поведения. В этот момент Григорий пытается заглянуть мне в лицо и глазами спросить: «Ну, пора? Пора мне трусы снимать?» Меня это искренне забавляет. И я стараюсь не смотреть на Григория, развлекая себя таким образом. А почему, собственно говоря, мне и не поприкалываться над таким мудилкой? Была бы я стоматологом, меня бы может, забавляло смотреть, как человек ждет, когда ему начнут удалять зуб. Хотя нет, меня бы это не забавляло. Так вот Григорий, пока я стою к нему в пол оборота, потихонечку начинает тянуть вниз свои идиотские трусы. Но вот я оборачиваюсь и он мгновенно возвращает их на место и вновь пытается заглянуть мне в глаза с вопросом: «Ну, а теперь пора?» Однако я приветливо улыбаюсь и не замечаю его мучительного вопроса. Со своей стороны я тоже не предпринимаю ни каких действий. Жду. Я все понимаю, бывают не решительные люди, но не настолько. Что он ждет, пока ему тетенька скажет: «Давай малыш, снимай трусики». Григорий в такой нелепой ситуации прибывает достаточно долго. Я ни когда не обижаю своих клиентов, но этот случай особенный. Не собираюсь я взрослому мужику говорить: «Ну, давай снимай труселя». У меня сеанс оплачен. И уже время идет, а дальше его выбор. Хочешь душу изливай, хочешь трахай, а хочешь тереби резинку трусов. Проходит ещё какое-то время и Григорий всё-таки решается и робко стягивает свои семейники, при этом он шевелит губами. То ли меня ругает, то ли свою природную застенчивость – мне этого не слышно. Но вот он добирается до меня и по его широкому лицу расползается счастливая улыбка ребенка. Я смотрю на него и думаю: «Счастье-то какое, Гриша! Сейчас бабу трахать будешь! Ура!»