От лестницы в три стороны расходились темные аллеи, заросшие густой акацией и бутовым деревом. В парке, наверняка, тоже была какая-то охрана, но, судя по спокойному лицу Волка, солдаты мирно дремали на посту, знать не зная, что проснуться им суждено в другой стране.
- Насколько я помню планировку дворца Кесара, прямо под нами - женское крыло, - тихо, почти не разжимая губ, обронил Кот.
- Ты имеешь в виду тот слегка выступающий ярус, который явно достраивали позднее? - так же тихо уточнил Маркиз. Кот кивнул, - И что?
- Заглянуть бы надо.
- Шуточки у тебя, - привычно оскалился тот, но тут же осекся. Сообразив, что Кот не шутит. - Я всегда говорил, что ты псих!
- А я всегда говорил, что ты - прав. Спустишь меня на ремне, дальше я прыгну. Обратно на ножичках поднимусь.
- Эшери, если Ташим сказала тебе правду, то отрава во дворец попала как раз с этой таинственной "дикой" наложницей, - Волк подошел неслышно, - и на женской половине - максимальная концентрация. Умереть, подхватив заразу в чужом гареме - сомнительный подвиг для маршала.
- Ты меня предупредил, я - внял, - кивнул Эшери, - Разматывай ремень.
- Возьми хотя бы кого-нибудь... - Волк осекся.
- Вот именно. Ты рисковать собой не имеешь права, больше некому смешать противоядие. Ни Маркиза ни, тем более, Обжору ремень не выдержит. В сухом остатке только Эшери Монтрез, который - какое совпадение, практически неуязвим для любой отравы. Давай свою веревочку и жди меня с победой.
Стена очень удачно опоясывала все внутренние постройки дворца. Будь это иначе - их давно бы уже схватили. Но Священный Кесар, подобно многим правителям, до судорог боялся собственного народа - в основном стражи были рассредоточены по внешнему периметру. "Ближе к телу" несли караул лишь самые верные, повязанные общей кровью и клятвами, аристократы.
Тот, кто устроил эту провокацию с мешком, конечно, преследовал свои цели. Но он им здорово помог.
- Через короткую клепсидру не вернусь, делайте что решили и уходите в Аверсум. Это приказ.
Намотав ремень на кисть, Кот не спрыгнул, а бесшумно стек со стены. Немного повисел, прислушиваясь к сонной тишине, шуршанию струй и легкому шелесту акации и отпустил страховку.
Касание ногами камня было таким мягким, что услышал его только Волк.
Внутри дворик освещали одни звезды, да и то не слишком добросовестно. Но Кот все же различил корявое фруктовое дерево, взломавшее корнями узорные плиты. Забытый ковер с кучей больших шелковых подушек и шестигранную подставку для кальяна. Видно, девушки отдыхали здесь вечером. Дальше тянулся портик и колоннада с прочной кованой решеткой, увитой густым плющом, уже вовсю цветущим мелкими белыми цветами. Весна в Шариере наступала намного раньше.