– Двенадцать лет – это очень долго. – говорит Клара.
– Вовсе нет. Я думал, что прошло не больше трех. Я полностью погрузился в опыты и совершенствование Центра Всего, я стал создавать более масштабную площадку для сына. Сделал непомерно большую детскую площадку, обычный город, даже перенес туда его рисунок. – ещё одна печальная улыбка. – Как-то он нарисовал черный пляж и черное дерево, не знаю почему, но этот рисунок был ему очень дорог, и я воплотил его в жизнь. Я научился создавать фантомов – искусственно созданных жителей Центра Всего. Ведь Джонни было очень одиноко, какие бы импульсы счастья я ему не посылал, он был там один и был… несчастлив. – глаза старика наполняются слезами, а голос пропитан отеческой болью. – Я мучал своего мальчика двенадцать лет. Я был не в состоянии отпустить его и смириться, что Джонни больше нет. Центр Всего разрастался, появлялись инновации, но это не приносило сыну никакой пользы.
– Это квадраты из Куба? – спрашивает Джервис.
Старик обращает на него печальный взгляд и констатирует факт:
– Вы были там.
– Да. – отвечает Джервис.
– Почему ваше детище не помогает людям, а убивает их? – задает насущный вопрос Рэй.
– Не моё детище их убивает, а мой сын Дэвид. Вся проблема в том, что в день, когда умер Джонни, я потерял и Дэвида тоже. Я слишком горевал о потерянном сыне и поэтому забросил живого. Это моя самая большая ошибка в жизни! Я корю себя за это. В течение двенадцати лет мой мальчик Дэвид пытался привлечь моё внимание. Он работал со мной над Центром Всего, начал заниматься наукой, хотя его это никогда не интересовало, но я… я был ужасным отцом. И только через двенадцать лет, когда Дэвиду исполнилось двадцать четыре года, он привлек моё внимание.
– Как? – спрашивает Джервис.
– Он покончил с собой. Вскрыл себе вены… а я снова оказался в аду, так как его пришлось вводить в искусственную кому для ожидания переливания крови. Он был одной ногой в могиле. Он был к смерти ближе, чем Джонни.
– И его вы тоже отправили в Центр Всего. – говорю я и ужасаюсь масштабам родительской любви.
– Да. И там он нашел своего брата, который спустя столько лет не повзрослел ни на день. Дэвид нашел его и-и застрелил.
– Что?! – теперь всё, что происходило в Кубе, обретает свой изощренный смысл. – Откуда там взялось оружие, ведь вы создавали рай для своего ребенка?
– Как я сказал ранее, Дэвид… помогал мне. И он создал необычный револьвер всего с одной пулей, которая и пронзила сердце его брата. Как только Джонни умер в Центре Всего, в это же мгновение он умер навсегда. А Дэвида мне удалось вытащить, но его здоровье, умственное мышление изменилось. Так повлиял Центр Всего, и по анализам Дэвида я вычислил, что его мозговая активность стала куда выше, чем у обычного человека, но его жизненные показатели стали сдавать. И в течение года мы изобрели вакцину, которая поддерживает жизнь Дэвида по сей день.