– Возьми отгулы. У тебя накопилось, если не ошибаюсь, четыре дня.
– Но я…
– Марин, не обсуждается. – На моем лице застыла улыбка. Дежурная улыбка. – Если почувствуешь себя хуже, то открой больничный.
Девушка кивнула. Она знала правила так же хорошо, как и все остальные. Поэтому продолжая дышать приоткрытым ртом при забитом носе, выслушала от меня наставления.
– Передай мне всех, кто записан на этой неделе. Распределю между остальными врачами.
– Хорошо.
– Если есть какая-то бумажная работа, отнеси Оле. Я ее предупрежу.
Новый кивок.
– И вылечись, пожалуйста. Нам без тебя будет сложно. – Следом за наставлениями произнесла вполне ободряющую речь. Ведь именно этого от меня хотели слышать. Уважает, ценит, поможет, поддержит.
Злость цветком-червоточиной разрасталась в груди.
Марина, хлюпая носом, поблагодарила и умчалась оформлять отгулы, а я уставилась на папку, слушая ее удаляющиеся шаги. Из папки торчал лист. Тот самый, который передала мне Дина. Достав его и раскрыв, прочитала нужную строчку и выдохнула. Откинувшись на спинку стула, зажмурилась и, пожалуй, впервые за день улыбнулась по-настоящему.
Ника будет довольна.
Из переговорной выбиралась в приподнятом настроении. Даже летучка у босса меня более не волновала, как предстоящая встреча с подругой вечером. Потому что такие новости нужно сообщать лично. Произнести это вслух, ощутить эмоции и насладиться триумфом. Жить и чувствовать, а не существовать, как делала я.
– Эмма! Эмма, привет! – Мужской голос привлек мое внимание.
Оглянувшись, уставилась на спешащего ко мне Александра Иванова. Его я сватала Маше из бухгалтерии.
– Здравствуй, Саш. Как дела? – заученная до зубного скрежета фраза.
Он улыбнулся и положил свои ладони на плечи. Лишь чудом я сдержалась, чтобы не отшатнуться и не скинуть его руки с себя с криком.
Натан прикасался иначе. Не по-дружески, как это пытался изобразить Иванов, но и не как любовник. Совсем не так, и я не могла понять как именно. Но это было по-особенному, по-другому.
– Да все нормально. Как же еще может быть. А ты?
– Точно так же. – Уголки губ дрогнули, когда он отпустил мои плечи. Стало легче дышать.
– Эмма, слушай, не знаешь, Маша согласится сходить со мной на ужин? – Ну вот, еще одна тема, которой я бы хотела избежать. Но раз однажды оказалась втянутой, придется разгребать.
– Ужин? – переспросила, притворяясь, будто задумалась над его предложением. – Не знаю, если честно. У нее вроде дел по горло. На работе зашивается, да и дома мальчики не дают скучать.
– Понятно-понятно, – пролепетал мужчина, поникнув. – Эх, у меня два пригласительных сгорят.