– Блин, Эммик, я тебя отвлекаю?
Хотелось сказать, что да, но, растянув улыбку, которую все равно никто бы не увидел, ответила:
– Нет, не отвлекаешь. Только вернулась с летучки.
– Ой, что-то я не подумала, – пробормотала Ника, но в голосе не слышалось раскаяния. – Эмм, слушай, сможешь сегодня ко мне приехать? Твоя помощь нужна.
Сглотнув, ответила согласием. Потому что иначе не умела. Потому что все равно нужно было увидеться с подругой и передать той новости. Чем не повод?
– Отлично! Тогда жду тебя вечером.
Я, не успев и рта открыть, услышала короткие гудки. Ни привет, ни пока.
– Ох, Ника…
Опустив телефон на стол, прикусила губу.
«А чего ты хотела? Чего? Сама позволила им всем так с тобой общаться!» – голос эхом звучал в голове. Мой собственный голос.
– Черт! – зарычала, ударяя ладонями по коленям. – Хватит! Хватит!
Злость бушевала во мне, прожигала до костей. И лишь он, способный вывести меня на чистую воду, вывернуть наизнанку деформированным нутром, молчал. Замолчал по моей вине.
Схватив телефон, я вновь разблокировала экран, отыскала нашу переписку, занесла палец над иконкой трубки и замерла.
Я не смогу. Смелости не хватит.
Отбросила смартфон и зажмурилась. Глаза нещадно жгло.
Рабочий телефон разразился трелью.
– Да?
– Эмма Вадимовна, я скинула вам свое расписание, – голос Марины будто вернул меня в ту реальность, из которой я безуспешно пыталась сбежать.
– Хорошо, я сейчас посмотрю.
– У меня должен быть прием. Пациентка уже пришла. Мне ее принять?
– Нет, Марин, давай я сама. Какой кабинет?
– Двадцать третий.
– Хорошо. Просто подготовь ее карточку.
– Да, конечно. Эмма Вадимовна?
– Слушаю. – Сгребая свободной рукой папки, замерла и прислушалась к хрипловатому от простуды голосу.
– Спасибо вам.
– Да не за что, Марин. Выздоравливай.
На лице дрогнула улыбка. Надеюсь, эта благодарность была искренней.
Спустя несколько минут подготовки я стояла у двери в кабинет и сжимала в руке карточку пациентки. Что же, мой рабочий день был в самом разгаре.
– Добрый день, Елизавета. Меня зовут Эмма, и сегодня я буду заменять Марину Сергеевну.
– А что с ней? – Девушка, сидящая на посетительском стуле, подскочила, обвила тонкими длинными руками живот и испуганно уставилась на меня.
Я бегло осмотрела ее, отмечая бледность кожных покровов, неаккуратно зачесанные волосы и искусанные губы. Она нервничала и дергалась, пока я входила в кабинет и закрывала за собой дверь. Настороженно следила за каждым моим движением, отчего становилось не по себе. Что же за пациентку подсунула мне так не вовремя заболевшая Марина?