– Тебе нравилось быть манекенщиком?
Я никогда не задумывалась о прошлом Натана, потому что узнала его как руководителя агентства, а не как модель. Для меня он был тем, кто оставался за кадром, но совсем недавно Натан все еще покорял мировые подиумы. Когда-то покорял.
– Нет.
Его категоричный ответ, состоящий из одного слова в три буквы, меня поразил.
– Но, – протянула я, вновь рассматривая мужчину, – ты же с детства этим занимался.
Натан пожал плечами. Я не могла понять, понравился ли ему мой вопрос или нет, но заострившиеся скулы и напряженно сведенные брови не сулили простого ответа.
– Я ненавидел то, чем занимался. Всегда.
Открыв рот, я тут же сомкнула губы и промолчала, потому что он продолжил говорить. Только полупустую тарелку отодвинул и чуть отклонился назад.
– Моя мать хотела для меня такого будущего, но не я. Я снимался практически с пеленок. А когда мы переехали в Америку, мать устроила мою карьеру.
Зная Натана несколько месяцев, я и не подозревала, что он так рано начал заниматься модельной карьерой.
– Но ты проработал…
– Больше двадцати лет.
Цифра шокировала меня.
– То есть все детство и юность.
– И даже позже, – он пожал плечами. – Кажется, моя очередь спрашивать.
Я кивнула, все еще пораженная его ответом. Двадцать лет посвятить тому, что не любишь, а даже ненавидишь!
– Нравится ли тебе твоя работа?
Покачав головой, усмехнулась. Он спрашивал то же самое у меня и ожидал правды. А какая она, моя правда? После того разговора с Лизой, которая все еще не выходила из головы, что-то во мне переменилось. Или наша встреча была лишь спусковым крючком для накопившихся за годы эмоций? Я не знала, но была уверена – эта лавина снесет меня к чертям.
– Нравилась. Раньше. Не сейчас.
Натан кивнул, мягко требуя объяснения, ведь он рассказал, пусть и вкратце.
– У меня родные тоже врачи, так что это можно считать семейным делом. Я знала, кем хотела быть, когда вырасту, никто меня насильно в медицинский не отправлял. А вот какую именно специализацию выбрать, – проговорила я и замолчала. Потому что если скажу, то он поймет, а, может быть, уже знал.
– Теперь ты. – Он предлагал мне задать следующий вопрос, но сердце, рванувшее в груди и ударившее горло, заставило ответить.
– Нет, – резко отозвалась, отодвигая свою тарелку. Пасты на ней было намного больше, чем оставалось в тарелке Натана. У меня как обычно были проблемы с аппетитом. – То есть я скажу, хорошо?
Он кивнул. Выдохнув, собралась с силами. Не помогло.
– Я узнала про свои проблемы, – здесь мой голос дрогнул, – еще в школьные годы. А когда поняла, что это неизлечимо, то захотелось помогать другим. Тем, у кого есть шанс. Тогда-то я не сильно задумывалась, насколько это серьезно. Серьезно для меня. Просто хотелось сделать добро. А теперь… Черт, я ненавижу свою работу.