Я замерла в его руках, когда Натан касался меня. Он целовал каждый сантиметр кожи. Она горела. Я сгорала в его руках.
А когда пришла очередь меняться, я сделала то, что явно от себя не ожидала. Натан, кажется, тоже.
Устроившись в его ногах, я обхватила рукой возбужденный член. Нежно провела пальчиками вверх и вниз, массируя шелковистую кожу. Подалась вперед, не сводя глаз с Натана. Он лежал на спине и почти не шевелился. Лишь грудная клетка активно работала. Он был возбужден, я готова была кончить лишь от касаний.
Наклонившись, дотронулась губами до бархатистой головки. Чужое дыхание сорвалось и наполнило звуками тишину спальни. Я ласкала так, как никогда не делала. Сначала провела языком от основания до самого пика, потому накрыла губами и вобрала так глубоко, как позволяло пылающее горло. Во рту собралось достаточно слюны, чтобы издать несколько пошлых звуков, смешавшихся с тяжелым дыханием Натана. Рискнув, едва царапнула зубами и сразу же провела языком.
Над ухом раздалось шипение.
– Эмма…
На миг я отвлеклась и уже была перевернута на спину. Натан навис надо мной и дотронулся раскрытой ладонью до промежности. Его касание резонировало с моим телом, и низ живота приятно затянуло влажным спазмом. Во рту оставался его вкус.
– Пожалуйста, – вымолвила, разводя дрожащие от предвкушения колени.
Он не ответил. Вошел в меня глубоко и медленно, упираясь в основание. Перед глазами поплыли темные пятна. Мой орган, который я совсем недавно считала безжизненным, все-таки был способен приносить мне удовольствие, наполнять счастьем, пусть и иначе, чем хотелось бы. Наверное, пора принять себя. Наконец-то по-настоящему принять и отпустить.
Я обвила плечи мужчины, который круто перевернул мой мир, и всхлипнула, наслаждаясь моментом единения. Тогда, когда покидаешь свое тело и сливаешься в порыве с чужой душой. Натан больше не был чужим для меня человеком. Я не знала, как долго продлится то, что между нами было, но эта ночь стала для меня отправной точкой.
Вскрикнув, прикусила шелковистую кожу на его плече, пахнущую мускусным парфюмом, и зажмурилась, ловя темные точки и превращая их в яркий разноцветный фейерверк.
– Ты как? – его голос звучал эхом в голове.
Раскинувшись, я упала на подушки и открыла глаза. Натан нависал надо мной. Волосы в беспорядке, на лбу блестели капельки пота, щеки приобрели забавный румянец, а глаза… Глаза светились счастьем, и в них отражалось мое полное удовольствия лицо.
– Лучше, – хрипло отозвалась, подняв ладонь и коснувшись острых скул. – Намного лучше.