— Не прибедняйся, с твоей ускоренной регенерацией, тебе это не грозит! — усмехнулся он довольно, притягивая мою тушку к своему боку и целуя в висок. — Знаешь, а хороший у тебя дар — нужный!
— Извращенец, — улыбнувшись и оплетая его ногой и рукой, сделала я вывод.
— Кстати, у вас же в семье у всех есть личный дар, помнится, мне Курден своим хвастался. А не подскажешь, чем таким владеет наглый паразит? Или наглость это и есть его дар?
— Не-ет, наглость это его сущность, так же как и талант бесить всех окружающих, а вот дар у него, на мой взгляд, самый крутой в семье — у него иммунитет к магическому воздействию.
— В каком смысле?
— Нет, фаерболом поджарить ему зад, безусловно, можно, а вот зелья, заклинания, иллюзии — всё мимо!
— То есть, заморозка, касание тьмы, солнечный луч — ему не помеха?
— Ага, он их глушит ещё на подлёте, из магии причинить ему вред могут только фаерболы, на него даже дар отца не действует, я имею в виду — подавление воли, а эмоции-то папа с него считывает так же, как и со всех.
— Хм, интересно, — Тер в задумчивости побарабанил пальцами по моему плечу. — Ладно, чёрт с ним, с паразитом, пошли ужинать, и надо с собой в номер прихватить, у нас как-никак ещё вся ночь впереди! — от его слов я застонала… и вовсе не потому, что была против, а от прошедшей по телу волны предвкушения и возбуждения. Грудь моментально потяжелела, соски напряглись, а низ живота опалило огнём. Вот как так-то? Я же только что едва дышала и была абсолютно уверена, что с меня хватит.
Уткнувшись лицом мужчине в подмышку, выдохнула:
— Рядом с тобой я превращаюсь в нимфоманку!
— Ещё одно такое признание, и мы останемся голодными, — рассмеялся он в ответ. — Пойдём, моя сладкая, тебе и правда надо поесть.
В таверне сегодня снова развлекали народ, и как по обыкновению это происходит, опять полуобнажёнными нимфами. Мужчины, конечно, ни на что не жаловались и пребывали в восторге.
Терренс, прихватив наш ужин, пробежался взглядом по занятым столикам, решительным шагом подошёл к одному из них, и, молча приподняв бровь, оглядел присутствующих. Те, пробубнив что-то вроде:
— Да-да, сейчас, господин дьявол, — поспешили ретироваться.
— А прибираться за вами я что ли буду? — поинтересовался спокойно возлюбленный. Грязная посуда тут же исчезла, и даже столешницу кто-то соизволил протереть. Невозмутимо заняв освободившееся место, Тер потянул за руку шокировано смотрящую на него принцессу и мягко улыбнулся. — Присаживайся, маленькая, — всё-таки он у меня хам каких поискать, но, черт, самый любимый хам!