Пройдут годы, их сменят десятилетия, затем столетия… Молодой магистр станет легендой. Он создаст орден внутри ордена. «Небесный Щит» станет секретной ячейкой крестоносцев. Вступить в орден могли лишь лучшие воины, праведные люди, чья вера непоколебима и несгибаема. Персивальд становился мессией. К его словам прислушивались. Его приказы выполнялись беспрекословно. Легенда об избраннике Владыки Михаила обрастала слухами и домыслами. Таинственный орден рыцарей становился могущественнее с каждым годом. Это радовало и одновременно печалило Персивальда. Он понимал, что церковь рано или поздно заинтересуется им и его орденом. Понимал, что станет неугодным и опасным для церкви. Но другого пути не было. Архистратиг возложил на него великую миссию, великую честь, подготовить человечество к судному дню. И Персивальд сделает всё, чтобы оправдать возложенные на него ожидания.
Иерихон. Сектор 17.
Тюремный комплекс Твердыни.
Каждая секунда приближала его к неминуемой гибели и провалу миссии, возложенной на него Владыкой Михаилом. Казалось, что найти выход из сложившейся ситуации невозможно. Неизбежность обволакивала и парализовывала. Отчаяние, из-за которого хотелось сдаться, принимая свою судьбу, с каждым новым ударом сердца становилось лишь сильнее.
Но он не мог позволить этой слабости сломить его волю. Не мог так просто взять и смириться со своей участью.
Камера, в которой он находился, была тринадцатой. Тринадцатый номер, словно символ обречённости. Видимо именно этим и руководствовались «святые воины», выбирая место заключения для своего пленника. Символизм — глупость, к которой смертные питают слабость.
Неизменно на протяжении сотен веков люди ищут знаки и знамения в цифрах и словах. Предают значение тому, чему предавать его не стоит. Всё из-за страха. Они боятся и пытаются найти силу в символах и знаках, суевериях и ритуалах.
Раньше Персивальд не помещал пленников в эту камеру, так как она была с изъяном. Изъяном незначительным, но всё же с изъяном. Перфекционизм командующего не позволял ему доверять камере, из которой может сбежать пленник.
Караэль это знал, так как сам участвовал в проектировании цитадели. Знал, что есть лазейка, есть маленький шанс на побег.
Ввиду конструктивных особенностей или попросту говоря архитектурной недоработки, дальняя стена камеры граничила с вентиляционной шахтой. От тонкого алюминиевого короба вентиляционной шахты, камеру отделял лишь один слой кирпичной кладки. Да, это невесть что, но другого плана Караэль придумать не смог.