Невообразимый ужас, которым ещё пару секунд назад полнился разум Архистратига, уже улетучился не оставив и следа. Теперь душу крылатого великана переполняло лишь счастье. Счастье вновь лицезреть своего нелюдимого братца.
— Я понимаю! Я удивлён, что ты не направился первым делом к Люциферу. Я бы на твоём месте сделал именно так, — улыбнулся Рагуил, позволяя морщинкам сильнее расползтись по усталому лицу. Но за этой улыбкой было что-то совсем не весёлое. Казалось, что Рагуил чем-то разочарован и подавлен, но при этом отчаянно пытается это скрыть. Скрыть за полнящейся грустью улыбкой.
— Прежде я хотел поговорить с Уриилом и Гавриилом. Люцифер мне не так интересен. Он не меняется. Его гордыня и тщеславие лишь множатся с каждым годом, — с сожалением произнёс Архистратиг, внимательно рассматривая грустное лицо своего брата.
Михаил напряжённо пытался понять, отчего же его брат не весел. Впрочем, возможных причин для этого было хоть отбавляй. Архистратигу сейчас и самому было отнюдь не до веселья. Чему же радоваться в эти непростые времена? Да, пожалуй, поводов для радости совсем не было. Небесное Царство стремительно разрушается, словно карточный домик. Разрушается, оставшись на три сотни лет без его личного присутствия. Без его присмотра и контроля. Это ничто иное как эффект домино. Каждое ошибочное решение, что принимает ослеплённый тщеславием Самаэль, ведёт за собой целую цепь из ещё более опасных ошибок. Остановить эту безумную череду деяний, значит спасти Небеса от неминуемой гибели и неизбежного вымирания.
— Да, это действительно так. С этим сложно поспорить, — снова улыбнулся Рагуил. На этот раз он казался более жизнерадостным. — Наверняка ты пришёл, чтобы узнать моё мнение о новой программе генной реформации? Если это так, то нет, я не согласен с ней, — владыка порядка по-дружески похлопал брата по золотому наплечнику, отчего послышался какой-то приглушённый металлический шум.
— Я пришёл, чтобы увидеть любимого брата! Но мне приятно знать, что ты тоже не одобряешь политику Люцифера по лишению ангелов «дара», — строго произнёс Михаил, внимательно уставившись на брата.
Улыбка исчезла с усталого лица Рагуила и на её место пришла гримаса неукротимой злобы и необузданной ярости. Архангел Справедливости сжал кулаки и насупился, грозно нахмурив брови. Тусклое кольцо света над его головой многократно усилило своё сияние, заставив собеседника чуть прищуриться. Да, определённо Рагуил был вне себя от возмущения, переполняющего его изнутри. На секунду Михаилу даже показалось, что разъярённый брат хочет его ударить.